*****
После урока, когда все пулей вылетели в коридор, чтобы первыми попасть в школьную столовую, Виринея тоже стала собираться.
– Знаешь, кто я? – обратился к ней Жар бесцеремонно.
– Нет.
– Моё имя – Жар.
– Странное имя.
– В смысле?
– Редкое очень.
Её манера говорить, высота и тембр голоса, всё это понравилось Жару с первых же слов, что она произнесла, но он ещё не отдавал в этом отчёта себе, и грубо упорствовал властному выбору своего внутреннего голоса, намеренно оставаясь глух и груб по отношению к Виринее.
– Кто бы говорил… – усмехнулся он – Ви-ри-нея! –по слогам произнёс её имя Жар, задумчиво смотря в потолок. – А сокращённо? – спросил он её. Она смело посмотрела в его глаза, и Жар ахнул. Какой пронзительной зелени были полны её глаза. Удлиненные, чуть раскосые, самые настоящие эльфийские глаза. Она смущённо опустила длинные золотистые ресницы и тихо ответила.
– Мама звала меня Виршей.
– Почему звала? – Жар страстно захотел поговорить с ней.
– Её больше нет… она умерла… давно уже.
– А-а-а… а отец? – он поймал себя на мысли, что хочет прикоснуться к ней опять, но почему-то не решается. И это его очень удивило. Словно эта девчонка обладала каким-то оберёгом от него.
– Его у меня нет. Он бросил нас. Когда я была совсем маленькая. Во-от такая… – и Вирша указала расстояние между большим и указательным пальцами.
– Почему?
– Пошёл лучшей жизни искать. А если честно, он никогда не считал меня своей дочерью. Всё укорял мою мать, что я нагулянная. – ляпнула Вирша и зажала рот рукой, удивляясь сама себе. И от чего это она разоткровенничалась с этим мальчишкой?
– А-а-а… и что, нашёл? – Жар сделал вид, что пропустил мимо ушей её признание.
– Нет. Отец умер. Золото в артели на приисках мыл всю жизнь. Ртути надышался, разболелся и умер. Давно уже.
– А тётка Степанида, кем тебе приходится? – его начала бесить собственная робость.
– А откуда ты знаешь о Степаниде? – удивилась она.
– Да так, видел вас издали вместе… вчера вечером, возле магазина.
– Она так и есть, тётка моя. Опекает меня.
– А чё раньше тебя здесь не было?
– Когда мать умерла, меня в детский дом отдали. Я когда подросла, то захотела узнать всё об отце. Мне дали его адрес. Я написала письмо. Вместо ответа, приехала Степанида и просто забрала меня под расписку попробовать пожить в семье. На воспитанье. Ровно на три месяца. И если всё будет хорошо, то она удочерит меня.