– Вы нарушили пункт 4.1 о «публичном поведении». Драки – вне игры. – произнесла она ровным голосом, в котором не было ни намека на эмоции.
– Он первый начал – возразил Сэм, скрестив руки на груди. В его голосе звучала нотка вызова, но в целом он выглядел уставшим и подавленным.
– Вам 24, а не 15 – парировала Изабель, не давая ему развить мысль. Она знала, что спорить с ним бесполезно, поэтому решила придерживаться фактов.
Сэм сел на песок, его колени почти коснулись ее ног. В его глазах появилось выражение растерянности и какой-то детской беспомощности.
– Почему вы меня ненавидите? – спросил он тихо, почти шепотом. В его голосе звучала искренняя боль.
Изабель на мгновение замолчала, словно подбирая слова. Она не ненавидела его, но его появление в клубе, его талант и, особенно, его склонность к скандалам, создавали ей массу проблем.
– Я ненавижу проблемы, а вы – ходячий кризис! – ответила она, стараясь сохранить нейтральное выражение лица.
Он рассмеялся, коротко и безрадостно.
– Зато нескучный. Давайте работать вместе… Иза… – добавил он, произнося ее имя так, словно это было давно забытое воспоминание.
Изабель замерла, словно пораженная молнией. Никто не называл ее так с детства, с тех пор, как она была маленькой девочкой, играющей в футбол на заднем дворе с отцом. Это имя было связано с беззаботными днями, с детскими мечтами и надеждами.
Она глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
– Готовьтесь, мистер Эддингтон, – сказала она, стараясь вернуть себе профессиональный тон. – Совет директоров вас терпеть не будет.
Она развернулась и ушла, оставляя на влажном песке четкие следы, которые вскоре будут смыты приливом. В ее голове крутились мысли о предстоящей борьбе, о том, как защитить этого талантливого, но проблемного игрока от гнева совета директоров. И о том, почему этот молодой англичанин назвал ее «Иза».
Сэм смотрел ей вслед, думая о том, что она, как всегда, права. Совет директоров его терпеть не будет. Они все чопорные, погрязшие в рутине и предрассудках. А он – искра, взрыв, хаос, который вдыхает жизнь в их унылый сезон. Но Изабель… Она другая. В ней есть сталь, как в их дедовских мечах, что пылятся в кабинете истории. Она видит его насквозь, его игру, его браваду, и это восхищает.