Изабель молчала, чувствуя, что любое слово будет лишним. Она понимала, что сейчас он говорит не только о футболе. Речь шла о чем-то гораздо большем – о потерянных возможностях, о нереализованных мечтах, о бремени отцовства, которое легло на него непосильной ношей. Она тронула его руку, легонько сжав ее в знак поддержки.
Он повернулся к ней, и в его глазах блеснула благодарность. С другой стороны, эта была её работа: выслушивать и хранить секреты. Но этот секрет казался ей особенным, отравленным болью и надеждой. Она знала, что эта поездка изменит многое, и не только для него.
Адрес на навигаторе указывал на узкую улочку, пульсирующую неоновым светом и громкой музыкой. Казалось, стены домов здесь вибрируют в такт басам, доносящимся из бесчисленных баров и клубов. Толпы молодежи, одетые в яркие наряды, текли по тротуарам, как разноцветная река, направляясь навстречу ночным развлечениям. Дом, в котором находилась квартира, был старым, с облупившейся штукатуркой и коваными балконами, увитыми бугенвиллеей. Контраст между обветшалым фасадом и кипящей вокруг жизнью был разительным.
Изабель оставила свой Ferrari на ближайшей парковке, чудом протиснувшись между двумя другими машинами. Вытащить бесчувственное тело из автомобиля оказалось непосильной задачей. Мужчина был слишком тяжелым и отказывался просыпаться, лишь бессвязно бормотал что-то под нос. Изабель застонала. Неужели она всерьез думала, что это хорошая идея? К счастью, он иногда приходил в себя, и она, причитая сквозь зубы, умудрялась его направлять.
Поднявшись на третий этаж, Изабель с трудом удерживала Марка на ногах. Его состояние было далеко от нормального, и она знала, что не может медлить. Нажав на кнопку звонка, она почувствовала, как сердце забилось быстрее. Ожидание было недолгим, но казалось вечностью. Наконец, дверь распахнулась, и на пороге стоял… Сэм.
Он выглядел непринужденно, босиком и в мятой футболке, будто только что проснулся. Глаза его расширились от неожиданности:
– Иза?! – произнес он, не веря своим глазам.
Изабель, пытаясь собраться с мыслями, взглянула на Марка, спрашивая:
– Ваш… сын? – Но в тот момент Марк, облокотившись об стену, начал храпеть, издавая звуки, которые резко контрастировали с напряженной атмосферой.
Сэм побледнел. В его глазах читалась паника и недоумение.