– Я пришел на это замечательное собрание, чтобы объяснить политику и убеждения британского фашизма, – начал Мосли.
– Ты хотел сказать – немецкого фашизма, поганый любитель фрицев! – выкрикнул поверх прочих насмешек шахтер, сидевший рядом с Оруэллом. – Мы сражались с твоим дружком Гитлером при Ипре!
Чернорубашечник с крысиной рожей смерил крикуна взглядом и перехватил шланг покрепче.
Мосли пропустил все мимо ушей.
– Если вы считаете, что в самом деле будете процветать при нынешнем положении вещей, то уже напрасно предлагать вам мужественную веру фашизма и ее революционную концепцию политики, экономики и самой жизни.
Да уж! Гитлер никогда бы не завернул что-нибудь вроде «революционной концепции»; у него была только ненависть, которой он поливал врагов, как из пулемета.
– …А теперь наши граждане 1914 года, наши отважные граждане, прошедшие войну 1914–1918 годов, угрюмые ряды бывших служак, которых вновь и вновь предают наши политики…
– Вот именно, приятель, воевавших-то с твоими немецкими дружками! – выкрикнул кто-то рядом, но Оруэлл видел, что кое-кто из зрителей постарше уже кивает.
– …нам нужна Британия, достойная их жертвы, а не Британия простаивающих заводов, закрытых шахт и очередей за пособием.
Теперь Мосли с каждым словом все больше напоминал Адольфа. Оруэлл заметил, как он, не ведя и бровью, перескакивает от фашизма к социализму. Начал плавно и разумно, затем накачал обидой и ненавистью. Старая добрая ненависть – вот за чем пришли его сторонники.
– Те отважные и забытые бойцы последней войны должны встать плечом к плечу с новой молодежью, с новым поколением, что изучило прошлое и говорит теперь: Англия еще жива.
Поднялись новые крики: «Англия! Англия! Англия!» Скандировали медленно, снова и снова.
Мосли, стоя на сцене в свете прожектора, перед огромным висящим с потолка микрофоном, с легкостью играл свою роль, жестикулируя правой рукой, словно римский сенатор. Скандирование продолжалось, перемежаясь возмущенными криками, когда банды чернорубашечников стаскивали со стульев самых шумных гостей и выталкивали за двери зала, где их уже поджидали. Наконец Мосли утихомирил толпу всего одним мановением руки.
– Задумайся о своей жизни, народ северной Англии. Вы рождаетесь, едите крошки галет, вкалываете долгими часами под землей или на заводах до упада, а когда не можете работать ни минутой дольше, вас швыряют в работный дом – или, когда международные финансисты решают сократить производство, переводят на пособие после несправедливой проверки нуждаемости