.
Н а т а ш а (тускло). Почему нет? Должен генерал знать мою фамилию. Как иначе? Ведь так, ваше высокопревосходительство? Крым, ночь, лютый мороз, железнодорожная станция и голубые луны от фонарей… Как такое забыть?
Х л у д о в (прячет лицо в ладони). Вестовой! Крапилин!.. Мешок на голову – и на столб! Ах, ах, ах… Вестовой, я ж тебе говорил, ты просто попал под колесо, и оно тебя стерло и кости твои сломало.
П е р в а я (иронично). Но бессмысленно таскаться за вами?
Х л у д о в. Да, Крапилин, да, уйди! Бессмысленно таскаться. Нет никакого резона. (Повышает голос.) Оставь меня! Не мучь – хватит! Не могу больше, гибну.
Т у р б и н (тяжело вздыхает). Вот какие у нас дела, Господи! Вешатель с ума сходит.
А м е т и с т о в. По заслугам и кара, доктор! (Грозит Хлудову.) У-у, изверг недостреленный!
Н а т а ш а (улыбается жутковатой улыбкой, гладит генерала по голове). Что вы так расстроились, ваше высокопревосходительство? Пейте чаек, пейте. Он согреет, успокоит. А я вас пледом укрою, чтобы тепленько было.
А м е т и с т о в. Ведьма! Настоящая ведьма Наташка. Гляди, как оскалилась.
Х л у д о в (отстраняется от пледа). Зачем вы так? Для чего все это?! Наваждение.
П е р в а я (Наташе). Оставьте нас, пожалуйста.
А м е т и с т о в. Иди, Наташка, на кухню! Как понадобишься – крикнем.
Наташа задерживает руку на плече Хлудова, но отстраняется, делает книксен и уходит, грациозно покачивая бедрами.
П е р в а я. Доктор, что с генералом? На нем лица нет.
Т у р б и н (подходит к Хлудову, раздвигает зрачки, берет за руку, проверяет пульс). Сифилисом не болен. Жить будет. Ближайшие несколько часов – точно! (Хлудову). Генерал, возьмите себя в руки.
А м е т и с т о в (Первой). Такие губители живучи, да-с. Их психологическими этюдами в могилу не вгонишь. (Подходит к Хлудову накрывает его пледом, подтыкает со всех сторон.) Как себя чувствуете, Роман Валерьянович. Чаек не обжигает? Может, лучше с блюдечка? Или подуть? Я могу!
Х л у д о в. Ох, я болен, как я болен…
Хлудов начинает тихонько подвывать, но тут с громким криком «Изловить!!!», дзинькая звонком велосипеда, по сцене из кулисы в кулису проносится Бездомный.
П е р в а я. Чур тебя, псих проклятый! Нет уж, доктор, достаточно! Извольте заняться Ванечкой! Иначе в следующий раз меня кондратий хватит.
А м е т и с т о в