Он был не в штабе.
Резко открыв глаза, Феликс в панике попытался вскочить с неожиданно высокой кровати, но, запутавшись в пледе, с испуганным вскриком полетел на пол. К счастью, пушистый белый ковёр смягчил его падение и заглушил грохот, который бы несомненно привлёк внимание обитателей этого дома или квартиры (хотя высокий визг, что он выпустил, уже наверняка выдал его с потрохами). С затаённым дыханием Феликс неподвижно ждал, когда кто-то ворвётся в комнату, чтобы выяснить, что произошло, однако спустя три долгих минуты деревянная дверь так и не распахнулась, а за её пределами сохранилась гробовая тишина.
Практически бесшумно он медленно выбрался из мягких оков, аккуратно поднялся с пола и с тревогой, смешанной с непреодолимым любопытством, осмотрел незнакомое помещение. Да, это точно был не серый, унылый, чересчур большой для него одного лофт, в котором он жил уже несколько месяцев. Стены в комнате были тёмно-морского насыщенного цвета с небольшими вкраплениями бордовых точек и овалов – Феликс даже поначалу в леденящем жилы ужасе принял эти фигуры за пятна крови и, только присмотревшись к ним внимательнее, разглядел абстрактные изображения рыб. Облегчение оказалось неимоверным: тот факт, что здесь никто не умирал, несомненно утешал. (Хотя расслабляться раньше времени всё же не стоило. Стерильная чистота значила только то, что за домом старательно ухаживали.) Вся мебель явно оценивалась в круглую сумму, однако её было немного: небольшой письменный стол, сделанный из красного дерева, лазурное кожаное кресло, огромный шкаф с зеркалом на дверце и та самая двуспальная кровать, с которой он грохнулся менее пяти минут назад. Окна располагались лишь на потолке и, кажется, открывались не больше, чем на несколько сантиметров. Вероятно, в качестве меры предосторожности: так даже при самом сильном желании он точно не смог бы отсюда сбежать.
Сбежать…
Феликс задумчиво нахмурил брови, напрягая мозг в попытке восстановить последние события, которые помогли бы понять, каким образом он здесь очутился. Сделать это оказалось намного труднее, чем он рассчитывал, но, превозмогая острую боль в висках, приложил максимум усилий, пока воспоминания прошлого дня наконец не всплыли на поверхность. Друг за другом пронеслись неудавшаяся кража, закончившаяся полицейским участком, звонок Маршалу, до смешного лёгкий допрос и долгожданное освобождение, которое вскоре обернулось новым заточением.