Внутренний голос подначивал. Умолял ему поддаться.
Отпускай.
Отпускай.
Отпускай.
И Феликс отпустил. Только не прошлое, а ручку двери, за которой скрывалось его будущее. Он не был готов. Он был слаб и одинок. Феликс понимал: время ещё не пришло. Знал, что, как только настанет нужный миг, он с лёгким сердцем распахнёт эту дверь и сделает шаг. Шаг, который навсегда изменит его жизнь.
Шаг, который сделает его по-настоящему счастливым.
Феликс проснулся от назойливых солнечных лучей, пробивающихся сквозь мансардные окна, и, сморщив лицо, с головой укрылся красным махровым пледом. Выпустив облегчённый вздох, он планировал поспать ещё пару часов и устроить себе полноценный выходной: сегодня как раз не намечались никакие кражи или встречи с потенциальными сообщниками, а, значит, он имел полное право проваляться в кровати хоть весь день и никто, кроме него самого, не осудил бы его за непродуктивность. А раз уж такие свободные от дел дни случались крайне редко, стыдом и не попахивало. Феликс часто соглашался на любые ограбления, чтобы не оставаться наедине с собой и изводящими раздумьями о бессмысленности собственного существования, да и деньги никогда не бывали лишними. Большую часть заработка он откладывал на чёрный день, ведь до сих пор прекрасно помнил, каково было вдруг остаться ни с чем, и больше всего не хотел вновь оказаться в такой же безнадёжной ситуации.
С трудом избавившись от пробуждающих тревожность мыслей, Феликс поплотнее укутался в удивительно приятное наощупь одеяло и, чтобы не задохнуться, высунул кончик носа за пределы получившегося кокона. Даже обычно жёсткий матрас сегодня казался особенно мягким и создавал ощущение невесомости. Вместо того, чтобы уворачиваться от надоедливых, впивающихся в спину пружин, он словно парил на огромном облаке и впервые за долгое время не чувствовал ноющей боли в окрашенных в новые синяки конечностях. Не насладиться этим неожиданным подарком судьбы сполна было бы настоящим преступлением, поэтому, немного поёрзав, Феликс попытался расслабить мышцы лица и погрузиться в сладкий сон, но, едва разгладив морщинки на лбу, озадаченно нахмурился. Не открывая глаз, он настороженно прощупал постель и, не найдя ни одной знакомой выпирающей пружины, медленно сглотнул. Если за прошедшую ночь Феликс каким-то магическим образом не заменил старый матрас и не купил новое одеяло, это могло значить только одно.