Два года прошло в государственных трудах и заботах (правда, в то же время Годунов окончательно разгромил своих основных соперников – Романовых), но 1600 год оказался для страны и новой династии роковым: на западных границах объявился «царевич Дмитрий».
Первые слухи о том, что царевич жив и собирается возвратить себе престол, страшно смутили Годунова, решившего поначалу замолчать его появление. Толки о нем пресекались жесточайшим образом, о чем свидетельствует высказывание француза Жака Маржерета, находившегося тогда на военной службе в России: «Прослышав в 1600 году молву, что некоторые считают Дмитрия Ивановича живым, Годунов с тех пор целые дни только и делал, что пытал и мучил по этому поводу».
Но остановить разговоры, проникшие уже в самые гущи народа, оказалось невозможным, и тогда Годунов приказал провести самое тщательное расследование личности «уцелевшего Дмитрия». Оно и установило, что им является самозванец – беглый монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев, носивший до пострижения имя Юрий.
В наши дни Петр Васильев выдвинул весьма правдоподобное предположение о том, что фамилия Отрепьева пришла на ум правительственной комиссии Годунова случайно! Требовалось пресечь кривотолки, назвав имя, поэтому воспользовались фамилией Отрепьева, который в начале 1602 года бежал из московского Чудова монастыря в Литву, где и возникли первые слухи о «Дмитрии». Такое предположение может показаться на первый взгляд чуть ли не фантастическим, однако оно подкреплено впечатляющими фактами. Масса москвичей, знавших Отрепьева, почему-то не признали его в том человеке, который в июне 1605 года при огромном стечении народа въехал в столицу и без сопротивления кого бы то ни было занял престол.
Как же объясняет это массовое помутнение умов официальная история? Очень просто: результатом запугивания, которое самозванец якобы ввел в ранг государственной политики. Но чего не было, того не было, и ни один документ того времени не может свидетельствовать о терроре, который, если верить защитникам официальной версии, буквально замкнул уста москвичей. Чтобы утверждать подобное, нужно отказать целому народу в чувстве собственного достоинства и признать, что он состоит из трусов и негодяев, которым совершенно безразлично, что их давний знакомец, к тому же большой любитель смотреть в рюмку, объявляет себя царем московским и отныне будет управлять ими.