Он зашёл в шалаш. Глава попросил его сесть рядом с собой. В шалаше уже была какая-то пожилая женщина – видимо, повариха. Она торопливо накрывала на стол. Ажаган оглядывался, ждал: вот-вот зайдёт девушка. Какая она? Как выглядит? Блондинка? Брюнетка?
– Сестра! Положи жирный кусок мяса вот этому парню. А это как раз и есть тот самый парень, который положил на тебя глаз и хочет на тебе жениться! – сказал глава.
Ажаган обомлел.
Это и есть та самая сестра?!
Он чуть не выскочил и не убежал. Сказать, что она была некрасивой – значит не сказать ничего. Худая, с кривыми зубами, глазами, утонувшими в глубинах глазниц, как у обезьяны. Телосложение – мужское, ноги – узкие и кривые… И усы! О господи, даже кавказец позавидовал бы таким усам. Не хватало только бороды. Старая.
У этой женщины, как показалось Ажагану, был полный комплект недостатков. Если бы у неё были ещё рога и копыта, – подумал он, – можно было бы считать её дьяволом. Всё остальное у неё уже есть…
Он не мог вымолвить ни слова, а глава района вдруг с царским размахом объявил их мужем и женой. Прямо как падишах! Срочно позвали начальника ЗАГСа – оформлять брак. Прямо в шалаш! Тут же оказался и прокурор, и начальник РОВД.
Ажаган юлил, как крыса в западне, пытался ускользнуть, но глава района встал. Его глаза сверкали от ярости.
– Извини, она тебе не попугай в клетке. Сам дал добро, сам просил её пригласить. Обнадёжил девушку, теперь хочешь опозорить, обесчестить и бросить?! Извини, но за родную сестру я и убить могу. Знаешь, как карают за поруганную невинность? Это самый большой грех. Я тебе жить не дам – это точно!
– Я же не… это… мы не… – лепетал Ажаган и украдкой глянул на девушку. Та стояла, опустив голову.
Начальник ЗАГСа начал давить:
– Вот молодёжь пошла… Как ты можешь отказываться? Нельзя так с девушкой!
Тем временем глава наливал Ажагану большую порцию водки, прошептал:
– Всё это будет твоим. И тебе больше не придётся красть водку, – он подмигнул и выпил до дна.
– А откажешься – посадим за воровство, – снова подмигнул.
Начальник РОВД кашлянул в кулак и холодно бросил:
– Четыре года. На условное не рассчитывай. Сам в наручниках увезу. Отпечатки пальцев уже взяли.
Это был классический метод кнута и пряника. Ажаган не хотел уходить с праздника в наручниках – мало ли что ещё припишут… Прокурор, например, уже пообещал обвинение в попытке изнасилования.