Я задыхалась. Каждый вдох резал легкие. Кровь из носа текла ручьем. Я пыталась поднять руку, стереть ее, но пальцы лишь дернулись. Силы покинули меня.
Сэм поднял голову. Его желтые глаза, теперь полные не только ярости, но и первобытного страха, уставились на меня. Он зарычал, но тихо, глухо. Предупреждающе. Он встал. Шатко. Его сородичи тоже поднимались, пошатываясь, как после страшного удара. Они больше не думали об атаке. Они боялись.
Кровь…
Мысль Сэма прорвалась сквозь нарастающий в моей голове гул. Слабая, но отчетливая.
…Ее кровь… зовет… Левиафана…
Левиафан? Кто…?
Я не успела подумать. Земля вздрогнула.
Слабый, но неоспоримый толчок. Как удар огромного сердца под землей. Сосны вокруг закачались, с них посыпались шишки и хвоя. Далекие птицы взметнулись в небо с испуганными криками.
Сэм замер. Его уши прижались к черепу. Весь его вид выражал ужас и благоговение. Он не сводил с меня глаз.
Он проснулся…
Его мысль была шепотом ледяного ветра.
…Из-за тебя, Самка. Из-за твоей крови и твоего крика.
Он сделал шаг назад. Потом еще один. Его стая, поникшая, скулящая, последовала за ним. Они не нападали. Они отступали. Взгляды, полные страха и чего-то древнего, нечеловеческого, были прикованы ко мне.
– Стой! – хриплый крик разорвал воздух.
Чарли.
Его полицейская «Корона» резко остановилась в облаке пыли. Дверь распахнулась. Он выскочил, пистолет в дрожащей руке, наведенный на… на отступающих в лес гигантских волков. На меня. Нагую, окровавленную, с безжизненным телом Джейкоба на коленях.
– Белла?! – его голос сорвался на шепот. Ужас на его лице был страшнее взгляда Сэма. – Что… Боже всемогущий, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИЗОШЛО?!
Последние волки скрылись в чаще. Земля снова дрогнула, глуше.
Я посмотрела на отца. На его лицо, искаженное ужасом. На пистолет, направленный в никуда.
Кровь хлынула из носа с новой силой. Мир поплыл черными пятнами. Силы окончательно оставили меня.
– Пап… – я прошептала, и это было последнее, что я помнила, прежде чем тьма поглотила меня.
Я рухнула на окровавленный асфальт, рядом с Джейкобом, под шокированным взглядом отца, под содрогающейся землей, под незримым взором чего-то древнего, проснувшегося от моего крика.