– Спасибо! – сказал Тим, кивнув. – Мне нужно позвонить в полицейское управление.
– Пожалуйста! – комендант показал на стоявший на его рабочем столе рыжий телефонный аппарат для внешней связи.
Тим позвонил напрямую в свой с командой кабинет и отдал указание поднявшему на том конце провода трубку Эману, чтобы старший подчиненный немедленно связался, в свою очередь, с регистрационным отделом комендатуры города и выяснил адрес проживания Андрея Болкунова, а также, по возможности, адрес некой родственницы Болкунова в соседней с Ростовом деревне Александровской, после чего организовал тайное наблюдение за обеими квартирами. Затем, попрощавшись с комендантом тюрьмы, спустился в тюремный двор, где его дожидался в открытом автомобиле зябко кутавшийся в теплую форменную куртку старина Хеллер. Поодаль у другой отворенной стальной двери корпуса – где производился прием арестованных, стоял еще автомобиль с закрытым кузовом и зарешеченными окнами, от которого до входа в корпус выстроились двумя рядами лицом друг к другу конвойные казаки с винтовками. Из раскрытых дверей кузова двое вспомогательных полицейских в штатском с нарукавными повязками, двое охранников тюрьмы и коллега из вспомогательного отдела ГФП выводили прибывшую новую партию арестантов: двоих юношей со скованными за спиной руками, и уже знакомую Тиму «партизанскую семейку», то есть, уличенных в антинемецкой агитации женщину и двух ее сыновей девятнадцати и пятнадцати лет. Делом этой женщины и ее отпрыков занимался недавно командированный в Ростов комиссар полевой полиции Хомайер: она сама составляла текст призывающих к борьбе против немецкой армии и ее помощников, к ожиданию скорого прихода Красной Армии листовок, вместе со своим старшим сыном вручную копировала их, после чего старший и младший братья расклеивали их на стенах и фонарных столбах в городе, а кроме того, младший мелом писал на стенах угрозы и оскорбления в адрес немцев. В конце концов младшего брата с поличным арестовала вспомогательная полиция, в тот же день со всеми уликами были взяты и старший брат с матерью, но ГФП быстро установила, что действовала эта германоненавистническая семейка сама по себе, контактов с другими подпольными группами и организациями иметь не могла. Другие двое юношей Тиму знакомы не были, значит, не проходили через ГФП: вероятно, находились под следствием либо за уголовные преступления, либо за какие-нибудь одиночные акции против немецких властей или даже просто за слишком неприкрытую ненависть к немцам. Арестованных между рядами конвойных казаков заводили в тюремный корпус на регистрацию и обыск.