Я пнула его между ног, вырвала руку и побежала, не разбирая дороги. Он, хоть и взвыл от боли, но тут же бросился догонять меня. Я бы смогла убежать от него. Легко! Я быстрая и ловкая! В детстве меня никто из мальчишек догнать не мог.
Но… Бывают в жизни такие нелепые, роковые случайности, которые меняют планы и даже саму жизнь. Запнувшись в темноте за огромную сухую ветку, лежащую на земле, я упала, уткнувшись лицом в пожухлую траву. И в это время Максим догнал меня.
Он резко развернул меня и уложил на лопатки, прижал к земле так, что я и пошевелиться не могла.
– Максим, отпусти! Я буду кричать! Помогите! Аааааа!
Я завизжала так, что у самой от этого крика чуть не лопнули перепонки. Он зажал мне рот, но я яростно впилась зубами в его пальцы, изо всех сил пытаясь высвободиться. Он вскрикнул от боли и ударил меня по щеке.
– Лучше не рыпайся, рыжая стерва! – рявкнул он мне в лицо, – Наверняка, ты уже дала своему парню! Видел я, как вы сосетесь с ним у общаги! Ну и дрищ! Что ты в нем нашла? Может, член у него большой? Так ты еще мой член не видела! Сука!
На меня накатил жуткий страх, он сковал льдом руки, ноги, даже горло.
“Что делать? Что делать? Что делать?” – стучало в голове.
– Помогите! Насилуют! Помогите мне! – снова закричала я, вот только мой голос стал глухим и осипшим.
Но кто ходит ночью по таким дебрям? Здесь даже собачники не гуляют! Только я, как дура, поперлась сюда за этим придурком! Меня никто не услышит. Я изо всех сил стала брыкаться, и он прижал меня к земле еще крепче.
Рука скользнула по моему телу. Он задрал кверху плащ и платье, схватил меня за бедра и яростно сжал их. Другой рукой он удерживал меня, прижимая к земле. Я чувствовала запах прелой, осенней листвы и запах его свежего одеколона.
– Ты что в стрингах? – удивленно спросил он, стянув с меня колготки и торопливо ощупывая мои бедра, – Ну ты, сучка! Настоящая рыжая сучка! Жаль, что темно и ни черта не видно!
Он рванул на себя тонкое кружево, и мои дорогущие стринги лопнули, превратились в разорванные красные лохмотья.
– Максим, прошу тебя, отпусти! Тебя же посадят в тюрьму за такое! – взмолилась я, чувствуя, что мне не выбраться в этот раз из его тисков.
Он усмехнулся и поцеловал меня в губы, яростно протолкнув в мой рот свой язык.
– Никто меня не посадит. У меня отец – прокурор. Пусть попробуют посадить! – ответил он и лизнул мои губы.