Настал черед салона. Я подошел к водительской двери.
– Виктор Петрович, откройте, пожалуйста, окно. Нужно окропить.
Он нажал кнопку на брелоке. Дверь щелкнула. Я потянул ручку. Дверь не открывалась.
– Э-э-э… батюшка, это же центральный замок, – смущенно сказал он. – Надо изнутри… или брелоком… Подождите.
Он засуетился с брелоком. Щелк. Щелк. Дверь молчала. Баба Маня заглянула в стекло.
– Да он запертый! Кнопку жми, Виктор Петрович, ту, с замочком!
– Я жму! – уже нервно отозвался бизнесмен. – Глючит что-то… Или сигнализация… Сейчас, сейчас…
Прошло минуты три. Виктор Петрович бегал вокруг машины, тыкал в брелок, дергал ручки. Лексус стоял неприступной крепостью. Я переминался с ноги на ногу с кропилом в руке, чувствуя себя полным идиотом. Сотрудники из окна офиса наблюдали за представлением. Баба Маня уже предлагала: «Да в щелочку форточки попробуй, батюшка! Или на капот прысни! Он железный, не испортится!»
Наконец, с тихим стоном центрального замка, водительская дверь сдалась. Виктор Петрович, вспотевший от усилий, распахнул ее.
– Прошу! Только… осторожно, салон алькантара…
Я заглянул внутрь. Кнопок – как в кабине пилота. Искомое окошко было где-то сбоку. Я ткнул наугад. Зажужжал вентилятор кондиционера. Ткнул другую – выдвинулся подстаканник. Баба Маня ахнула: «Ой, чудо-то!»
– Э-э-э… батюшка, вот эта кнопка, с иконкой окна, – подсказал Виктор Петрович, заглядывая через плечо.
Я нажал. С тихим шуршанием опустилось… не окно, а люк в крыше. В салон хлынул поток свежего воздуха и апрельского солнца.
– Ближе к рулю, вот эта, – прошептал Виктор Петрович, уже почти молящим тоном.
Третья попытка увенчалась успехом. Окно опустилось сантиметров на десять. Этого было достаточно! Я с почти рыцарским усилием просунул руку с кропилом в щель и усердно побрызгал святой водой на роскошный кожаный салон, приборную панель и, кажется, навороченную мультимедийную систему. «Господи, спаси и сохрани раба твоего Виктора… и его Лексус», – мысленно добавил я.
Когда всё завершилось, Виктор Петрович выглядел изрядно потрепанным, но довольным. Он крепко пожал мне руку.
– Спасибо, батюшка! Теперь всё – под защитой!
Я посмотрел на сияющего владельца освященных офиса и автомобиля, на пятно на ковре, на Бабу Маню, доедавшую последнюю галету, и на неуклюже торчащий люк в крыше Лексуса.