Я доел селедку. Уже без прежнего жадного восторга, но с благодарностью и Бабе Мане за заботу (хоть и неуместную), и матушке Ане – за мудрость и снисхождение. И за то, что не стала читать нотаций. Она просто показала мне мое рабство от обычной селедки. И это было куда действеннее любой проповеди.
Перед службой я зашел в храм. Приложился к иконе Спасителя.
– Господи, прости меня, слабого, – прошептал я. – И… спасибо за матушку Аню. И за то, что святые угодники, наверное, видели сегодняшний мой цирк с селедкой и банкой… И, думаю, они не осудили. Наверное… они просто улыбнулись. Потому что знают: человек я не злой. Просто… очень люблю селедку. Особенно Бабы Манину. Прямо под шубой. Без шубы. Помоги же мне полюбить Тебя больше, чем селедку.
И мне показалось, что лик Спасителя на иконе стал чуть добрее. Или это просто от лукового духа, который все еще витал вокруг меня, напоминая о великом падении и великом… ну, или просто о человеческом – прощении.
ДЕД АРХИП vs. СИСТЕМА «УМНЫЙ ПОЛИВ», ИЛИ ПОТОП МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ
(От лица о. Федора)
Если бы в раю был садовник, то это, наверное, был бы дед Архип. Только райский садовник вряд ли бы устроил такой апокалипсис, какой учинил наш старец на скромных газонах у Богородице-Рождественского храма. Все началось с благих намерений. А чем, как известно, вымощена дорога…
Лето выдалось засушливым. Трава на прихрамовой территории, которую мы с переменным успехом пытались облагородить, больше напоминала выгоревший войлок где-нибудь в калмыцких степях. Баба Маня ходила и вздыхала:
– Позор, батюшка, позор! У людей дачи цветут, а у нас – пепелище! Какой пример пастве? А?
Дед Архип, наш приходской Левша и философ-самоучка, слушал эти причитания, молча попыхивая своей вечной «Беломорканальской» трубкой (курит он за углом, «чтоб не смущать»). Потом сплюнул, постучал трубкой о каблук и изрек:
– Поливать надо. Системно. А тычком лейки – только ноги мочить. Без толку.
Я, признаться, обрадовался. Наконец-то дед Архип возьмется за что-то конструктивное, а не за попытки «усилить акустику» в храме с помощью жестяных банок из-под горошка (этот эксперимент мы вспоминаем до сих пор с содроганием).
– Дед, ты знаешь как? – спросил я с надеждой.
– А как же! – бодро ответил старик, сверкнув единственным золотым зубом. – Вон у соседа Степана, в теплице, штука стоит – умный полив! Шланги, краники, таймеры… Красота! Я присмотрелся. Дело-то нехитрое. Дешево и сердито!