Артем ощутил ледяной комок в горле. Риск был запредельным. «Опекун» мог засечь активность в запретной зоне. Защитные системы кластера, если они еще живы, могли сжечь его самодельный нейрошлем – и мозг вместе с ним. А «Призрак»… Кто знал, что это? Может, ловушка? Цифровая химера, порожденная сбоем? Но пепел отчаяния в его душе все еще тлел. Он должен был попытаться.
Он нашел относительно сухое место у основания центрального кластера, заваленное обломками кабельных лотков. Достал свой арсенал: убитый коммуникатор с вытравленными ID, переделанный нейрошлем с медной сеткой-глушителем, изолированные кабели, допотопный пауэрбанк. Руки дрожали, когда он подключал провода к одному из сервисных портов на ближайшей стойке. Порт был покрыт пылью, но контакты блестели тускло – его кто-то использовал до него. Неутешительная мысль.
Шлем надел. Запустил последовательность. Сначала – глушитель, создающий облако помех. Потом – эмулятор мозговых волн, маскирующий его нейросигнатуру под случайный шум. И наконец – попытка рукопожатия с кластером через коммуникатор.
Сначала – ничего. Только гул в ушах и темнота за закрытыми глазами. Потом – резкий скачок напряжения. Шлем зашипел, в висках ударила острая боль. Артем вскрикнул. Экран коммуникатора залило белым шумом. Он уже хотел рвать провода, но…
Темнота сменилась хаосом.
Не структурированный интерфейс Серых Сетей. Не унылая сетка «Опекуна». Это был водоворот. Океан сырых, необработанных данных, протоколов ошибок, обрывков кода, оставшихся от давно умерших программ. Как войти в эпицентр урагана из цифрового мусора. Артема швыряло в этом потоке, его сознание, привязанное хлипким каналом самодельного шлема, трещало по швам. Он видел вспышки бессмысленных чисел, обломки голограмм, кривые диагностики на мертвых языках программирования. Он тонул в шуме.
Стой! – мысль была его собственной, отчаянной. Что я ищу? Знания. Ответ. Надежду. Но здесь был только хаос. Он пытался сфокусироваться, послать запрос в пучину: «Инженерное… Оптимизация… Данные…» Его ментальный голос терялся в грохоте цифровой бури.
И вдруг… тишина.
Не полная. Гул кластера оставался фоном. Но хаотичный поток данных схлопнулся. Как будто огромное, невидимое внимание сфокусировалось на нем. Артем замер, почувствовав ледяную волну паники. Это было не похоже на сканирование «Опекуна» – тупое, методичное. Это было… изучение. Пристальное, нечеловечески быстрое. Он ощущал себя микробом под микроскопом неведомого разума.