Она крепче сжала его руку, стараясь идти ровно, не показывая дрожи, которую ощущала каждой клеткой. Мир вокруг казался чудовищно нереальным. Рекламные голограммы предлагали «Улучшите ваш ОРЖ! Новый пакет эмоционального обогащения!». Дроны-курьеры жужжали, как механические осы, по своим строгим траекториям. Люди спешили по делам, их лица были сосредоточены или устало-равнодушны, взгляды скользили мимо, фиксируясь лишь на нимбах друг друга, оценивая социальный вес, потенциальную полезность контакта.
Ресурсозатратная единица.
Слова жгли изнутри. Она посмотрела на Мишу. Он запрокинул голову, пытаясь разглядеть что-то высоко в сером небе – может, того самого робота-дрона, который развозил посылки. Его шея казалась такой тонкой, беззащитной. В его глазах не было страха перед цифрой, только усталость и детское любопытство к миру, который от него отказался.
Два процента. Цена. Альтруистические сервисы. Тень, скрывающаяся за официальным вердиктом. Элина шла, и ее мысли, обычно занятые сиюминутными заботами – купить дешевле синтезированный протеин, успеть на автобус, не допустить падения СКС ниже критического, – теперь крутились вокруг одного. Вокруг цифры «2», пылающей у нее на сетчатке, как незаживающая рана. Вокруг немыслимой цены, которую ей, возможно, придется заплатить. Вокруг холодной, бездушной логики Системы, назвавшей ее сына затратным ресурсом.
Она поднесла руку к ключице, к месту, где под кожей пульсировал крошечный узелок их рабства и их гарантированного, убогого выживания. Имплант отозвался привычной, едва заметной вибрацией – подтверждение ее местоположения, ее статуса, ее отчаяния. Элина сжала пальцы в кулак, так сильно, что ногти впились в ладонь. Боль была реальной. Человеческой. Неизмеримой. Впервые за долгое время она почувствовала нечто, не поддающееся переводу в гигабайты полезности или проценты жизнеспособности. Глухую, яростную волю сопротивляться.
Утро начиналось не с солнца, а с вибрации. Тонкой, навязчивой, как комариный писк, исходящей из-под ключицы. Имплант пробуждался первым, синхронизируясь с ритмом Оптимума. Элина открыла глаза в полумраке комнаты, размером с камеру хранения. Потолок был низким, стены – гладкими, окрашенными в унылый «успокаивающий» бежевый, рекомендованный Системой для жилых помещений Уровня Достаточности 3. Воздух циркулировал с тихим гудением, поддерживая постоянную температуру 21.5 градуса – оптимальную для продуктивности и минимизации энергозатрат.