Техникум наш не зря назывался «морским». Здесь готовили океанологов, и учили хорошо. Разнообразные практические знания, полученные в техникуме, пригождались мне всю жизнь. И в первую очередь, морская практика.
Специально для морских практических занятий имелось собственное судно с гордым названием «Океанограф», переделанное из МЧС. МЧС – «малый черноморский сейнер» для прибрежного лова, настолько малый, что на других морях такое судно просто не способно работать. На сейнере построили большую надстройку для гидрологической лаборатории, а чтобы осадка судна не увеличилась, с днища изъяли часть балласта. В результате пострадала остойчивость, и наш «Океанограф» качался даже у причала при полном штиле.
На практику мы выходили по пятнадцать человек, больше не позволял регистр. Как только «Океанограф» миновал ворота порта, все пятнадцать выстраивались вдоль подветренного борта и мечтали только о возвращении на берег. Капитан страшно ругался, потому что на один борт всем сразу нельзя, возникал опасный крен. Но мы мало что понимали, поскольку укачивались до потери сознания. Потом я работал на всяких судах, в разных морях, но так больше нигде не укачивался.
Но было интересно. Когда ручной лебёдкой вывирывали батометры с двухсотметровой глубины, вода в них была холодной и остро пахла сероводородом. Потом делали анализ добытых проб и выясняли, что ниже двухсот метров в Чёрном море жизнь невозможна, а вода, несмотря на горько-солёный вкус, имеет значительно меньшую солёность, чем в океане.
Но самым увлекательным предметом для меня было «морское дело». Преподавал нам отставной морской офицер Сергей Фёдорович Чекрыгин, очень толково преподавал. Изучали судовождение, основы штурманского дела, теорию и устройство судна: форштевень, бимс, бушприт, клотик, бизань, бом-брам-стеньга, курс, галс, бейдевинд! Учились вязать морские узлы, которых, оказывается, около двух тысяч видов – шкотовый, беседочный, штык, выбленочный… Разве возможно это не полюбить?! На «Океанографе» учились стоять на руле, брать секстаном углы. У меня это всё получалось, и с тех пор судовождение на долгие годы стало любимым делом.
Имелись в техникуме и шлюпки – настоящие морские ЯЛ-6. Нас учили ходить на вёслах и под парусом. Устраивались даже соревнования. До сих пор помню ощущение слаженного гребка без всплеска и стремительного хода шлюпки. Много раз впоследствии пригодилось умение управляться с вёслами.