Начинаю без команды орудовать рулём. Судно, порыскав, принимает направление по волне.
– Держи пока так, – невозмутимо говорит капитан и удаляется в штурманскую. Через некоторое время он немного изменяет курс.
Вахтенный помощник пробирается ко мне, смотрит на кренометр. Я тоже смотрю. Отметка максимального крена застыла на 55 градусах – на десять градусов дальше красной полоски, отмечающей критический крен для нашего судна.
– Ни фига себе! – только и произносит помощник.
Мне не до эмоций. Я взмок, выкручивая штурвал налево и направо. Идти по волне гораздо труднее, чем любым другим курсом.
На главной палубе появляются матросы во главе с боцманом. При крене оторвались закреплённые у борта гидрологические груза – трехсоткилограммовые чугунные «чушки». И теперь они с грохотом перекатываются от борта к борту, круша всё на своём пути.
– Иди, помоги, – говорит мне капитан.
На кренящейся и уходящей из-под ног палубе мы вчетвером бросаемся на словно живые чугуняки, пытаемся удержать, но очередной крен швыряет их в противоположную сторону, и тут уж сам берегись, чтоб не покалечило. Наконец, угадываем момент и накрепко закрепляем груза к фальшборту.
Вымокшие насквозь, вваливаемся на камбуз.
– Петровна, организуй нам чайку, – просит боцман.
– Какой чаёк! Ты глянь, что у меня делается! – кричит возмущенная повариха, откидывая со лба мокрые волосы. – Кто там сегодня на руле? Он у меня до конца рейса нормальной пищи не получит!
Заглядываю в окошко раздачи. Около камбузной плиты на кафельной палубе горкой лежит каша, растекается компот из сухофруктов, и во всем этом месиве сплошь осколки битых тарелок.
Часа через полтора показался высокий берег – остров Жилой. Курс ещё изменили, чтобы зайти с подветренной стороны, подошли под берег и отдали якорь.
Оказалось, что в тот день высота волны в нашем районе достигала шести с половиной метров – максимальная для того года на всём Каспийском море. Да и вообще волны выше шести метров для Каспия редкость. Каспийские моряки говорили, что это самое коварное море. Не уверен теперь, так ли это – «каждый кулик свое болото…», но то, что на Каспии штормовая погода наблюдается около трехсот дней в году – это данные официальные.
Я ввалился в кубрик мокрый и усталый, скинул робу.
– Джон, дай закурить.
Джон оторвал взгляд от книги, кивнул на пачку.