Рыбоглаз убавил звук. На улице сгущалась темнота, стаканы давно опустели. Подсчёт закончился – военрук остался должен трёшку. Попрощавшись с Эфраимом, Алексей зашагал по утоптанной тропинке сквозь высокий бурьян в сторону метро.
***
Директор школы, Инесса Павловна Грязноконь, сидела в своём кабинете и поправляла прическу перед карманным зеркалом в перламутровой оправе. Собственное отражение навевало грусть: вытянутое, осунувшееся лицо казалось грубым до неприличия. Хоть просись сниматься в кино про Гражданскую войну, в роли боевой лошади. И что с этим поделаешь? Разве только следовать моде – не превращаться же в старую деву, одинокую и озлобленную на весь свет.
Мода, впрочем, уже давно убежала вперёд – теперь в ходу взбитые, закреплённые лаком в художественном беспорядке волосы. Девочек она за такое распекала: молодёжь должна блюсти приличия. Но женщине с положением дозволено быть чуть элегантнее.
Дверь распахнулась, и в кабинет, неуклюже передвигая короткие толстые ноги, осторожно вошёл военрук Иван Альбертович Рыбоглаз. Сквозняк распахнул створку окна, зашевелил тяжёлую штору, и та задела портрет Михаила Сергеевича. Рамка сорвалась с гвоздя и с грохотом рухнула на пол – стекло разлетелось во все стороны.
– Ах, прошу прощения, – пискнул военрук фальцетом. – Сейчас всё приберу.
Он бросил на Инессу Павловну преданный взгляд, чуть высунул язык – будто собирался по-собачьи лизнуть хозяйку. Затем схватил веник с совком и засуетился, разнося по кабинету резкий запах перегара. Вся школа переживала, когда военрук ходил с похмелья. Инесса Павловна терпела Ивана Альбертовича за выправку, аккуратность и готовность услужить. Вот и сейчас, между делом, он решил донести кое-что интересное.
– Эта новая историчка, – начал он с важным видом, – ни в какие ворота. Уроки пропускает. Раза два пришлось её заменять. Говорят, у неё роман.
– Роман? С кем-то из наших? – насторожилась Инесса Павловна.
– Нет. Поговаривают, с каким-то работягой из депо…
– Докатились. А ведь она замужем, если не ошибаюсь?
– Так точно, замужем. Я её мужа встречал – приличный человек, инженер. Только, скажу откровенно, соображает туговато…
– Ясно как божий день, – хмыкнула Инесса Павловна. – Если жена в открытую рога наставляет, значит, совсем болван.
– Между прочим, она и с учениками заигрывает.