Он сделал шаг ко мне, и я невольно отступила, проклиная себя за то, что разделась.
– Не лги мне, Сули. Я знаю, что ты хочешь порадовать своего господина.
– Ничего я не хочу! – взвизгнула я, отбросила стеснительность и одним движением натянула рубашку.
Теперь я почувствовала себя защищенной и не такой убогой и взбодрилась.
– Подойди ближе, дитя, – приказал герцог.
И во мне вдруг проснулась (дьявол ее за ногу!) покорная Сули. Повинуясь мощной невидимой силе, я сделала несколько неуверенных шагов вперед.
Чем ближе я подходила, тем сильнее чувствовала опасность, волнами льющуюся от герцога, словно приближалась к пасти голодного зверя.
Мозги просто вопили: «Осторожно! Враг!» – а тело не слушалось, двигалось вперед, будто его притягивал сильнейший магнит.
– Повинуюсь, Ваша Светлость, – пролепетали губы помимо моей воли.
А герцог уже полностью вышел из тени. Я бросила на него мимолетный взгляд, и почувствовала, как заволновалось что-то внутри меня.
Герцог был воплощением аристократической красоты. Высокий, статный, с безупречной осанкой, он держался с грацией, выдававшей в нём представителя древнего рода. Его темные волосы слегка вились у висков, обрамляя лицо с точеными скулами и волевым подбородком.
Герцог смотрел на меня сквозь прищур серых глаз, словно оценивая экспонат в музее. В его взгляде не было ни тепла, ни сочувствия, лишь холодная расчетливость и любопытство хищника, наблюдавшего за своей добычей.
И это был совершенно не тот человек, образ которого создала я.
В его присутствии воздух казался тяжелым, насыщенным властью, и дышать становилось трудно. А еще внутри меня словно медленно скручивалась пружина. Там рождалось желание. Не просто рождалось – оно управляло моим телом, отключало мозги.
Я остановилась в паре метров от господина, да и то просто потому, что он выставил перед собой руку, не дав мне приблизиться. Иначе я сама набросилась бы на него как дикая кошка в течке.
Специально смотрела на его сапоги, не смея взглянуть в лицо, и все равно какая-то покорность разливалась в душе. Она не давила, не унижала, а скорее растворяла все тревоги и метания, оставляя лишь ощущение безмятежности и принятия.
Я готова была принять совершенно незнакомого мужчину. Сексуально привлекательного, притягательного, но опасного и чужого. Готова была упасть на спину и раздвинуть перед ним ноги. Мало этого, сама могла запрыгнуть сверху и нанизаться на упругий орган между ног.