Луна сменила лик свой трижды, пока в мучительных совещаниях ковался зловещий план. На рассвете следующего дня, десница, облаченный во все величие своей должности, в сопровождении блестящей свиты, возвысился над площадью и провозгласил громогласно:
– В сумерках грядущей недели, да грянет пир, где будут коваться судьбы народа! Во главе первых приглашенных – вождь Шакро, предводитель волколаков, и да не посмеет никто отказаться! Каждый, от мала до велика, от старца до юнца, должен предстать пред Лордом Этофером, ибо неявка – есть хула, нарушение клятвы, данной правителю! – бросив ледяной взгляд на копошащуюся толпу, оценивая ее на вес, советник отбыл, оставив за собой лишь эхо своих слов. Площадь взорвалась гулом, подобно потревоженному улью. Негодование, благодарность, перешептывания – все сплелось в какофонии.
Шакро, помчался в свои покои, созывая братьев на совет. За полночь, в мрачной тишине, разгорелся жаркий спор. Одни видели в приглашении добрый знак, луч света в темном царстве, другие же – зловещую тень, предвестницу беды. «Идти или не идти?» – вопрос, расколовший стаю на две части.
Время утекало, но решение было принято – явиться! Гонцы понесли весть в горы, созывая охотников домой. Шакро же погрузился в пучину раздумий. «Что ты задумал, Эстофер?» – вырвалось из его уст рычание. Написав письмо, Вожак передал его гонцу, а сам растворился в ночной чаще.
Неделя пронеслась и вот, стая Шакро, подобно темной, неумолимой реке, застыла у сумрачных врат Эсворда. Тяжелые створки с глухим стоном распахнулись, советник с видом цербера, стерегущего вход в преисподнюю, повел их вглубь замка.
Мрачные коридоры, казалось, дышали вековой тоской. Факелы, вмурованные в стены, отбрасывали причудливые тени, превращая и без того угрюмые лица оборотней в подобия демонических масок. Каждый шаг отдавался гулким эхом, подчеркивая зловещую тишину, царившую в замке. Чувствовалось, что за этими стенами вершились дела, о которых лучше не знать. Сплетение лабиринтов коридоров и лестниц, словно паутина, заманило их в огромный зал.
Музыка лилась отовсюду, в воздухе витали ароматы жареного мяса, свежеиспеченного хлеба и экзотических специй. Это был пир, достойный королей. Глаза разбегались от обилия угощений. Тут были и румяные вепри с хрустящей корочкой, горы сочных фруктов, кувшины, наполнены вином. «О, боги!» – воскликнули одни, пораженные роскошью. Другие, с любопытством рассматривали чучела диковинных животных, висевшие на стенах. Шакро же оставался невозмутим.