– Итак. Установлено: незаконная предпринимательская деятельность группой лиц без государственной регистрации. Отсутствие применения ККТ. Отсутствие надлежащего учета доходов и расходов. Сокрытие доходов. – Он произносил это как приговор. – На основании вышеизложенного, выносим решение о привлечении к налоговой ответственности. Штраф. – Он назвал сумму. Она оглушила. Сорок тысяч рублей.
– СОРОК?! – взревел Сергей. – Да у нас и половины нет! Это грабеж! Мы же не воровали! Людям помогали!
– Штраф исчисляется исходя из предполагаемого дохода, – невозмутимо пояснила женщина, – и сумм, указанных в ваших же публикациях. – Она кивнула на распечатку из «Одноклассников». – Плюс штраф за неприменение ККТ. Плюс пени. И это только начало. Вам надлежит в кратчайшие сроки зарегистрироваться, встать на учет, приобрести онлайн-кассу, сдать отчетность. Иначе – новые штрафы. Исковое заявление в суд. Принудительное взыскание.
Они забрали все наличные деньги – их кровные восемь тысяч. Забрали тетрадь Кати – как «вещественное доказательство». Выписали квитанцию на остаток штрафа – тридцать две тысячи рублей. К оплате в течение десяти дней. И ушли. Так же холодно и официально, как и пришли. Оставив после себя разгром. Не физический. Душевный.
Отчаяние. Оно накрыло подвал тяжелым, удушающим саваном. Лидия рыдала, уткнувшись лицом в клубок. Сергей сидел на ящике, опустив голову на руки, его могучие плечи тряслись от бессильной ярости. Дмитрий стоял у стола, глядя на пустую жестяную коробку. Его лицо было серым, как пепел. Таня стояла посреди этого хаоса, глядя на свои руки – руки мастера, которые только что были инструментом творчества, а теперь чувствовались орудием преступления. Кровь из укола иглой засохла темной корочкой.
– Все… – прошептала она, и голос ее был чужим, прерывистым. – Все кончено. Они добились. Система. Тот, кто донес. Они нас добили. Сорок тысяч… Это же неподъемно. Они забрали все… даже тетрадь… – Она обвела взглядом их крошечный мирок, их «Шов Времени», который только начал обретать форму. – Зачем? Зачем мы боролись? Чистили эту яму… Мыли стены… Собирали нитки… Фотографировали… Надеялись… Все зря. Просто зря. – Голос ее сорвался на рыдание. – Бросим. Пока не поздно. Пока не посадили. Или не оштрафовали до нитки. Бросим все. Разойдемся. Я… я больше не могу.