Дженна медленно кивнула, ее взгляд все еще блуждал по темноте. «Мы… должны понять. Что-то здесь есть. Я чувствую это кожей».
Тайлер мотнул головой, глотая. «Я… я за Эшли. Но, чувак, я не отойду от палатки дальше чем на метр. Честно».
Маркус вздохнул, сдавшись. «Ладно. Но мы усиливаем меры. Дежурство по двое. Полный обзор камер и датчиков. Никто не отходит от лагеря в одиночку. Ни на шаг. И при малейшем намеке на реальную угрозу – мы сворачиваемся и уходим пешком к дороге. Договорились?»
«Договорились», – хором ответили остальные. Даже Эшли кивнула – она была безрассудна, но не самоубийственна.
Ночь превратилась в долгую пытку бодрствования и паранойи. Они разделились на пары: Эшли с Маркусом, Дженна с Тайлером. Смена – два часа. Дежурные сидели у монитора, вглядываясь в зернистые изображения с камер, слушая тишину, прерываемую лишь редкими щелчками датчиков (которые Маркус теперь списывал на «возможных грызунов или птиц» с явным усилием) и постоянным, низким гулом генератора, питавшего оборудование.
Шепот из диктофона не повторился. Но тишина сама по себе стала угрозой. Она давила, настораживала. Казалось, что кто-то огромный затаился прямо за чертой света их фонарей и просто… наблюдает. Ждет.
Около полуночи, когда дежурили Дженна и Тайлер, на экране монитора, подключенного к камере, направленной на шатер, что-то мелькнуло. Не движение – скорее, искажение. Темнота внутри шатра на секунду словно сгустилась, приняла неясную, вертикальную форму. Как силуэт. Высокий, неподвижный.
«Ты видел?» – прошептала Дженна, хватая Тайлера за руку.
«Что? Где?» – Тайлер вжался в кресло, вглядываясь.
«В шатре. В глубине. Как будто… человек стоит».
Силуэт растаял так же быстро, как и появился. На экране снова была только непроглядная чернота.
«Тени», – пробормотал Тайлер, но его голос дрожал. «Игра света от генератора…»
«Наш свет туда не достает», – возразила Дженна. Она запустила запись назад, увеличила масштаб. На месте, где она видела силуэт, был лишь хаотичный шум пикселей. Ничего определенного. «Может, глюк матрицы? От холода?»
Они не спали до утра. Когда первые лучи солнца, бледные и холодные, пробились сквозь туман, окутавший лес, напряжение в лагере немного спало, но не исчезло. Все выглядели измотанными, с темными кругами под глазами. Даже Эшли, обычно неутомимая, зевала.