Вождь сделал знак рукой и охотники, все вместе, направились через поляну к хижине Нойхон-Чона.
Вскоре они скрылись в темноте. Вождь и шаман остались вдвоём.
Кайлу остался сидеть за кустами орешника, оцепенело и обречённо пялясь в темноту.
*****
Нойхон и Сардал оставшись вдвоём какое-то время, молча, стояли в темноте.
– А этот где? – Наконец тихо спросил шаман.
– Когда шум начался, исчез куда-то. В хижине пусто. И очаг холодный.
– Понятно. Но он и на празднике не стал бы есть, думаю.
– В прошлый раз ел.
– В этот раз бы не стал. – Задумчиво ответил Нойхон. – Не стоит пытаться. Опасно. Тут надо другое…
– Если его молодые попросят завтра вместе искать? Может и согласиться. Он ведь приходил к ним.
– Знаю.
– Можно попробовать.
– Как?
– Если вместе…
– Нет. Пусть молодые попросят. Давай сначала, как закончим с мальчишкой… на следующий день общий сбор объявим – праздненство… и посмотрим. Там увидим.
– А с этими двумя? – Спросил вождь.
– Пусть пока. Если завтра всё пройдёт, так и с ними погодя решим. А если нет, то пусть пока будут.
– Не убегут?
– Нет.
– А мясо?
– Свежее возьмём. Можно завтра сходить. Как с утра управимся…
– Хорошо. С кем мне?
– С Курамом, с кем ещё?
– Он новую жену хочет.
– Ну, можно… А кого?
– Хита.
– Которая с Агутом переглядывается?
– Да.
– А теперешняя, что?
Вождь промолчал.
– Это где-то даже хорошо. Всё соединить и объяснить можно. – Нойхон-Чон, глубоко вздохнул, раздумывая и поглаживая бороду. Он покивал в темноте, рассуждая сам с собой.
– Так что? – Нарушил затянувшееся молчание вождь.
– Пусть твоя старшая жена завтра женщинам тихонько скажет, что духи гурхулов не смогли одолеть наших духов. Они вселились в мальчишку и обольстили его властью над рыбами. Но наши духи нам всё явили. И сейчас они воюют с духами гурхулов за нас, и нам тоже надо быть начеку. Они могут захватить кого-нибудь другого.
– Хорошо.
– Всё, пошли к охотникам. Надо, чтобы лодки приготовили.
Они тихо повернулись и вышли в темноту к хижине Говорящего с Духами.
Кайлу остался сидеть в темноте, соображая. Из всего сказанного, он понял только, что Курам хочет забрать себе Хиту. И ещё то, что, в него, в Кайлу, значит, вселились духи гурхулов. Так теперь будут говорить. Он часто заморгал в темноте, ничего не понимая. Вдруг он почувствовал, как сильно затекли у него согнутые ноги. Давящая ломота в голенях вернула его к реальности. Он сидел в кустах орешника за хижиной Главного Охотника и все в его стойбище хотели его убить – быстро и насовсем. Кайлу медленно поднялся. Его разум отказывался в это верить. Он опять замотал головой, не желая пускать это горькое понимание внутрь. Есть ли кто-нибудь, кто ему поверит?