– Я из поэтического журнала. Ищу новые таланты.
– Батюшки-святы! – всплеснула руками хозяйка. – Это что ж, Томку нашу на старости лет в прессе напечатают? Сколько она в газеты свои вирши слала – ещё при прежнем президенте – ниоткудова ответа не пришло, а тут – аж поэтический журнал! Как бы кондрашка её с такой новости на радостях не хватил. Свести тебя к ней? Тут недалече. Только, погоди, галоши переобую, а то они огородные у меня…
Она уж собралась идти в дом – переобуваться из обрезанных ниже щиколоток резиновых сапог, судя по размеру – мужниных, получивших вторую жизнь в качестве галош, и впрямь вести его к местной поэтессе. Тимура бросило в жар ещё сильнее. Он, серьёзный человек, уважаемый врач, стоит и бессовестно врёт сельской бабушке – причём врёт совершенно без всякой на то причины. Если не считать причиной несносную сестрицу, конечно.
– Нет-нет, – промямлил он, – у неё ж сейчас радикулит, не будем беспокоить…
– Хворает, ага. Но уж стихи-то и лежмя прочтёт, тем более – для журналу!
– Правда, спешки нет, стихи подождут до следующего четверга, тем более ещё не известно, возьмут ли их в журнал. Пусть Тамара выздоравливает, это главное. А у вас вон котлеты на огне, куда ж вы пойдёте.
Хозяйка тревожно оглянулась на сковородку с котлетами и с облегчением выдохнула:
– Да не пужай хоть, я ж их выключила уже.
– Ладно, мне пора, спасибо… за всё, – спешно смотал удочки Тимур, но, развернувшись к машине, встретился с грозным взглядом Малики и решил: была не была! А то ведь она ему весь мозг выжрет чайной ложечкой, если он без котлет вернётся.
– А не продадите мне две котлетки – пообедать? – спросил он, резко крутанувшись назад. – Уж больно пахнут они у вас аппетитно.
– Ой, милый! – всплеснула руками хозяйка. – Голодный же, полдня сюда ехал! Давай я тебя щами как следует накормлю? И котлетами. Бесплатно!
– Нет-нет, мне правда уже пора. Можно просто две котлетки? Но только за деньги.
– Да не смеши! – добродушно махнула рукой хозяйка. – Какие деньги за две котлеты? Смешной! Погоди, сейчас вынесу.
Она ушла на свою веранду, завозилась над столом, спиной к Тимуру, и принесла ему два бутерброда – в каждом пара котлет и тонкая долька огурца, зажатые меж двух ломтей хлеба, обёрнутых с одного края салфеткой, чтобы удобно было держать и есть. Тимур сердечно её поблагодарил и всё же попытался сунуть денег, но она не взяла.