Есть хочется. Внутрь нас с Бадди не пустят, а брать с собой еду только на одного – это мерзко. Я хоть и злая ведьма, но не садист. Махать пиццей перед мордо… лицом голодного принца – не мой профиль.
С трудом убедила себя, что один принесенный ужин ничего не значит. Просто жест вежливости. Но черт возьми, с каких пор меня волнует, поел Громов или нет? Наступила на горло собственной жадности, уязвленной гордости и паранойе. Вернулась на три шага назад. Привязала Бадди к крыльцу и пошла заказывать еду.
На всю нашу небольшую стаю.
***
Жаль, что дома мои героизм и великодушие никто не оценил. Марк лишь раздраженно отмахнулся, вновь перекладывая какой-то лист:
– Ешь, я не голоден.
Это был перебор. Я не выдержала и вскипела. Не голоден, значит? Я тут переживаю, как дура, заказываю ему пасту и пиццу, думаю, нет ли аллергии на базилик или еще какую-нибудь дрянь. Тащу всё это домой на своем прекрасном горбу – даже без доставки. А он мне: «Я не голоден»? Сволочь неблагодарная!
– Ну и помирай от голода. Мне что, больше всех надо? – прошипела в ответ.
Но все равно подошла и стукнула ладонью по выключателю. В комнате вспыхнули все лампы разом. Хотя бы глаза не сломает эта святым духом сытая сволочь.
Ничего, мне он аппетит не испортит. Тем более, что совесть моя чиста – я ему тоже принесла. Если он решил заморить себя голодом во благо очередной стройки, это его выбор, а чужой выбор надо уважать. Ну и активно раздражать нервную систему голодающих идиотов. Поэтому я плюхнулась на диван прямо в гостиной и достала контейнер с аккуратно нарезанными по моей просьбе кусочками любимой Маргариты. Пряный аромат сыра, теста и трав разнесся по комнате. Я с наслаждением его вдохнула и засунула в рот первый кусок. Вкуснота. Пожалуй, стоит захаживать в этот ресторанчик почаще.
И нет, не лопну. Я из той магической породы женщин, которые едят, как слоны, и не толстеют. Хочешь мороженое, хочешь пирожное, хочешь пицца.
– Кожевникова, – раздался шепот из-за барной стойки.– Дай кусочек, а?
– Еще чего, ты же не голоден, – проворчала я, удобнее устраиваясь на мягких подушках. Не понесу я ему пиццу, не дождется.
– А ты дуешься, – не остался в долгу Громов.
– Ничего я не дуюсь. Садись сюда и поешь нормально. Никуда твоя работа не денется, – ворчу, понимая, что мы похожи на старых супругов. Один из которых долбанутый трудоголик.