– Я надеюсь вы понимаете, что этот разговор должен остаться между нами? Можете задавать свои вопросы.
– А какие вопросы? – усмехнулся я, взяв в руку бланк, – у меня только один вопрос – какого черта здесь происходит? Я чуть не помер, причём дважды, сбежал из другого города, а вы мне говорите, что мой отец на каком-то секретном задании, да он всю жизнь гнул спину на овощебазе, а в шесть вечера уже переступал порог квартиры. Всю. Свою. Жизнь. Когда это грузчиков начали брать в шпионы?
В этот момент Марченко тревожно переглянулся с Петровичем.
– Да я даже не понимаю толком, что за ерунда со мной произошла, а вы мне говорите про какую-то работу. Кто-нибудь вообще может мне объяснить и так чтобы я понял – что здесь творится?
Произнося эту браваду, я так активно жестикулировал, что чуть не перевернул кружку с кофе, свою речь я заканчивал на повышенных тонах, нависнув над столом и уперев в него обе руки. Марченко посмотрел на меня снизу вверх оценивающим взглядом и жестом показал на стул, но я отказался садиться и выпрямился в полный рост, сложив руки на груди.
– Я вас услышал. Но знаете, молодой человек, – произнёс он тоном возмущённого школьного преподавателя, – такие вещи за пять минут не объясняются. Вечером я пришлю к вам Лизу, и она введёт вас в курс дела.
Услышав имя Лизы Петрович закашлялся.
– А теперь извините, у меня встреча.
Кадровик взял со стола папку и вылетел из кабинета. Старик ловко перепрыгнул в его кресло, взял со стола кружку с кофе и крутанулся вокруг своей оси. Капли молочной пены брызнули на белоснежную стену.
– Бюрократы! – крикнул он в закрытую дверь, – а ловко ты его приложил, я сначала подумал, что ты и не Саввович вовсе, а теперь гляжу – ну прямо, как говорят, плоть от плоти.
Петрович посмеялся, выставил ногу и остановил стул, оказавшись прямо напротив меня.
– Костя, тут думать нечего, подписывай депешу и пошли уже. Я тебе так скажу, этот листик – твой единственный шанс отпраздновать следующий день рождения. «Снежинка» чтобы ты понимал на чёрном рынке стоит как вагон донорских почек. И кто-то потратил ее именно на тебя.
С этим аргументом было тяжело поспорить, хоть я все еще не до конца верил в существование этого мифического оружия. Я заполнил бланк, Петрович поставил на него кружку и вдвоём мы вышли из кабинета, оставив позади бюрократические формальности. На улице нас ждала та же машина такси. Через полчаса мы снова сидели на кухне и ели жаренную картошку, которую приготовила Зина. Петрович отбирал лук, складывая его на край тарелки и посвящал меня в детали работы.