"Ты не один."
"Ты никогда не был один."
"Мы ждем тебя в храме Лунной Реки."
Свет погас.
Статуя рассыпалась в прах.
Агниш стоял среди пепла своей жизни, сжимая в одной руке фигурку лошади, а в другой – живое пламя.
Где-то далеко, за горами, седьмой светильник в храме Лунной Реки погас.
И наступила полная тьма.
Но не для Агниша.
Для него только начинался рассвет.
Пятый день блужданий.
Агниш пал на колени перед гниющим пнем, его пальцы судорожно копались в мшистой земле, выискивая хоть какой-то корешок, личинку, червя – все, что можно было бы запихнуть в рот и назвать едой. Ногти, почерневшие от въевшейся сажи, ломались о мерзлую почву.
Живот больше не бурчал – он превратился в каменную пустоту, сжимавшую внутренности холодными тисками. Рана на боку, где вонзился бандитский нож, воспалилась и пульсировала тупой болью, но даже эта боль казалась далекой, словно приходящей через толстый слой ваты.
Лес вокруг дышал.
Старые сосны скрипели на ветру, трусь друг о друга облезлыми стволами. Где-то далеко каркала ворона – насмешливый, одинокий звук, от которого по спине пробегали мурашки.
Агниш поднял голову.
Перед глазами поплыли черные пятна. Солнце, пробивавшееся сквозь чащу, раздваивалось, растраивалось, превращаясь в несколько слепящих шаров. Он зажмурился, чувствуя, как липкая слабость поднимается от колен к груди.
Знак на ладони – тот самый, что светился так ярко в пепле Кхарвы – теперь едва теплился, будто и сам готов был погаснуть.
"Нет…"
Он сжал кулак, чувствуя, как шершавая кожа ладони прилипает к пальцам.
"Не сейчас…"
Ветер внезапно сменил направление, принеся с собой новый запах – резкий, металлический, знакомый.
Кровь.
Свежая.
Агниш поднялся, цепляясь за стволы деревьев. Его ноги двигались сами, ведомые древним инстинктом, более старым, чем страх.
Три шага.
Пять.
Десять.
Перед ним открылась небольшая поляна, заваленная буреломом. И там…
Волк.
Огромный серый зверь лежал на боку, его могучая грудь тяжело вздымалась. Из задней лапы торчал железный наконечник стрелы, а вокруг уже собралась липкая черная лужа. Желтые глаза, полуприкрытые, следили за приближением Агниша, но в них не было страха – только усталое принятие.
Агниш замер.
Он видел этого волка раньше – в детстве, когда ходил с отцом за грибами. Старики в деревне называли его Лунным Странником и шептались, что это не просто зверь, а дух леса.