Он увидел.
Не глазами, а чем-то внутри. Тонкую синюю нить, бегущую глубоко под землёй. Холодную. Живую.
– Я…
– Молчи, – резко оборвал его Вэй. – Никому не говори. Особенно жрецу.
Старик наклонился и поднял с земли кусок угля необычного вида – он был легче остальных и на солнце отливал синевой.
– Возьми. Спрячь.
Агниш взял уголь и вдруг почувствовал странную вибрацию – будто внутри него что-то отозвалось.
– Что это?
– Память, – ответил Вэй, поворачиваясь спиной. – Память дерева о том времени, когда земля была зелёной, а небо – мокрым.
И пока Агниш сжимал в руке этот странный уголь, знак на его ладони начал пульсировать – слабо, почти незаметно.
Как далёкий отголосок дождя.
Сынок огня
Агниш тащил корзину с углем по пыльной деревенской улице, когда услышал за спиной хихиканье. Он не обернулся – знал, что это за звук.
– Эй, Сынок огня! – донесся голос. – Опять весь чёрный, как твоя мамаша после той ночи?
Корзина стала вдруг тяжелее. Агниш стиснул пальцы на ручках так, что суставы побелели. Он продолжал идти, делая вид, что не слышит.
– Ой, смотрите, он как угольный чертик! – другой голос, выше, визгливее.
Камень ударил Агниша по лопатке, но он лишь вздрогнул и поправил корзину.
– Может, плюнешь в костёр, чтобы угольки не скучали?
Тень перебежала ему дорогу. Перед ним встал Лонг – сын мельника, самый рослый из деревенских мальчишек. Его жирные пальцы сжимали свежий каравай – белый, пышный, с хрустящей корочкой.
– Хочешь? – Лонг поднес хлеб к самому носу Агниша. – Только сначала скажи, какого это – рождаться в огне?
Запах свежего хлеба ударил в ноздри. Живот Агниша предательски заурчал.
– Отстань.
– Ой, Сынок огня заговорил! – Лонг фыркнул и откусил кусок, медленно пережевывая. Крошки падали на землю. – А правда, что твоя мать…
Агниш бросил корзину.
Он не помнил, как оказался на Лонге. Только ощущение горячих щек и кулаков, бьющих по чему-то мягкому. Где-то рядом кричали. Хлеб валялся в пыли.
– Держи его!
Чьи-то руки схватили Агниша за плечи, оттащили. Лонг поднимался с земли, вытирая разбитую губу.
– Ведьмино отродье! – он плюнул кровавой слюной прямо Агнишу в лицо.
Слюна попала на щёку. Было тепло. Липко.
И вдруг…
Лонг закричал.
Все закричали.
Агниш почувствовал жар на щеке – не от удара, а от чего-то другого. Он поднял руку, коснулся мокрого места.