– Спасибо, – улыбаюсь сквозь слёзы. Беру.
Называю ему мамин адрес. Представляю реакцию мамы. Но денег, чтоб снять жильё, нет. Всё потратила! На бельё и на праздничный стол. На субботу заказан. Перед женским днём всегда ажиотаж и цены значительно выше обычного. Вот только… Там все будут парами. Кроме меня.
Наверное, стоило всё отменить? А деньги? Их вряд ли вернут. Решаю сказать Дашке с Олькой всю правду. Пускай отмечают, а я буду ныть.
Перед дверью в родительский дом замираю и слушаю. Мама внутри не одна. Из-за двери квартиры доносится хохот тёть Любы. У них с мамой разница целых десять лет. Как и у нас с её дочерью, Кирой. Кроме двоюродных, у меня нет сестёр. Хотя мама всегда говорила, что хотела родить, но не стала.
Отец всё равно бы нас бросил. Мне было семь лет, когда его потянуло налево. С любовницей долго не прожил. Теперь вот кукует один.
Звонок прерывает беседу. Я жду. И с глупейшей улыбкой встречаю мамулин растерянный взгляд.
– Это что за явление царя народу? – произносит она, заприметив в ногах чемодан.
– Я на время, пожить. Вместе с Кешей, – отвечаю.
А мама, впустив, тянет шею, пытаясь увидеть кого-то ещё у меня за спиной.
– Попугай Кеша, мам! – я ставлю тяжёлую клетку на пол. Разуваюсь.
– Пожить? – хмурит мама морщинистый лоб. Он у неё вечно хмурый, оттого и морщины, – А как же сожитель твой этот, Роман? Разругались?
Не успеваю я объяснить, что к чему, как в коридор выплывает моя тётя Люба. Они с мамой очень похожи. Но не комплекцией! Тёть Люба, весёлая, кровь с молоком. Медовые пряди всегда фантазийно уложены. Мамин прилизанный хвост наравне с худобой отдаёт одиночеством.
– Ой, Юляшка, племяшка моя! Красотуля! – раскрывает объятия тётя.
Работая в булочной, сама как пикантная сдоба, она покорила немало мужчин. Но только хозяин киоска, куда поставляла товар их пекарня, сумел покорить и её.
Спустя полчаса оправданий, у мамы кончаются доводы.
– В тридцать три года жить с матерью, это, конечно позор, – изрекает она.
– Не волнуйся, мам! Я в следующем месяце съеду, – спешу успокоить.
– Куда это съедешь? Обратно к нему?
– Нет! – возражаю, – На съёмную.
Она оскорблено вздыхает:
– При живой матери скитаться по съёмным квартирам?
– Ну, ты же сказала – позор?
– Так позор, что одна до сих пор! – мама, пригладив невидимый глазу «петух» на макушке, глядит на сестру, – Нет, ну ты представляешь, в такой день выставил девку на улицу?