Он обвел рукой свой безликий кабинет, как бы намекая, что и это скромное помещение – часть того самого, другого, скрытого от посторонних глаз мира.
– Но… если это все существует, почему об этом не говорят открыто? – спросил я, задавая, наверное, самый банальный вопрос, который только можно было задать в такой ситуации. – Почему это все засекречено?
Орлов снова усмехнулся.
– А вы как думаете, Алексей? Представьте, что завтра по всем телеканалам объявят, что, скажем, телепортация – это реальность. Или что в соседнем лесу обнаружен вход в параллельное измерение. Что начнется? Паника? Хаос? Массовые психозы? Или, может быть, кто-то очень быстро попытается прибрать эти «технологии» к рукам и использовать их далеко не в мирных целях?
Он посмотрел на меня испытующе.
Я пожал плечами. Наверное, он был прав. Человечество, при всей своей внешней цивилизованности, вряд ли готово к таким откровениям.
– Поэтому мы и работаем… скажем так, не привлекая излишнего внимания, – продолжил Орлов. – Наша задача – изучать эти явления, пытаться понять их природу, классифицировать, и, если возможно, научиться их контролировать. Или хотя бы прогнозировать. Чтобы избежать потенциальных угроз. И, возможно, когда-нибудь, в отдаленном будущем, использовать эти знания на благо… ну, если не всего человечества, то хотя бы нашей страны.
Последняя фраза прозвучала немного пафосно, но в его голосе не было фальши.
Кажется, он действительно верил в то, о чем говорил.
– И те данные, которые я анализировал… они тоже из этой оперы? – спросил я, возвращаясь к тому, с чего все началось.
– Именно, – подтвердил Орлов. – Это были данные с одной из наших… э-э-э… наблюдательных станций. Мы регистрируем различные аномальные флуктуации – энергетические, пространственно-временные, иногда даже биологические. Данных очень много, они очень «шумные», и разобраться в них бывает непросто. Ваши методы, Алексей, ваш подход к анализу… они оказались для нас как нельзя кстати. Вы, по сути, сделали то, над чем наши специалисты бились не один месяц – выявили скрытые закономерности, которые мы раньше не замечали.
Он снова посмотрел на меня с каким-то странным выражением – то ли уважения, то ли любопытства.
– Скажите, а как вы… как вы пришли к тем выводам, которые изложили в своем отчете? Что именно вас натолкнуло на мысль искать корреляции там, где их, казалось бы, не должно быть?