Я немного замялся. Рассказывать ему про статьи из интернета про «энергетические сети Земли» и свои ночные бдения над графиками было как-то неловко.
– Я просто… – начал я, подбирая слова. – Я заметил, что некоторые пики в данных повторяются с определенной, хотя и неявной, периодичностью. И решил проверить, нет ли связи между этими пиками и какими-то другими параметрами, которые на первый взгляд не имели к ним отношения. Использовал методы корреляционного анализа, построил несколько моделей… В общем, чисто техническая работа. Никакого озарения.
– «Чисто техническая работа», – хмыкнул Орлов. – Знаете, Алексей, иногда за «чисто технической работой» скрывается нечто большее. Интуиция, например. Или то, что мы называем «чутьем исследователя». У вас, похоже, это есть. И это очень ценное качество. Особенно в нашей области.
Он помолчал, давая мне возможность переварить информацию.
А переваривать было что. Получается, все эти мои догадки, все эти смутные предчувствия – это было не просто игрой воображения. Я действительно столкнулся с чем-то… из ряда вон выходящим. И теперь мне предлагали стать частью этого «чего-то».
Голова шла кругом. С одной стороны – страх, неизвестность, полное непонимание того, во что я ввязываюсь. С другой – невероятное любопытство, азарт, ощущение, что вот он, тот самый шанс, о котором я так долго мечтал. Шанс заняться чем-то действительно важным, интересным, выходящим за рамки привычного мира.
– Игорь Валентинович, – сказал я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я, если честно, немного… ошеломлен всем этим. Это все так… неожиданно. Я даже не знаю, что сказать.
– Я понимаю, Алексей, понимаю, – кивнул Орлов. – Это нормально. Мало кто остается равнодушным, когда узнает, что мир устроен немного сложнее, чем пишут в школьных учебниках. Но, тем не менее, я должен задать вам главный вопрос. Мы ищем людей, способных мыслить нестандартно, готовых работать со сложными, не имеющими аналогов задачами. Людей, которых не пугает неизвестность. И ваш анализ показал, что вы – один из таких людей. Мы хотели бы предложить вам работу в нашем… институте.
«Институте». Значит, это все-таки какая-то официальная структура, а не просто «группа энтузиастов».
– Работу? – переспросил я. – Какого рода работу? Что конкретно я должен буду делать?