Первым делом я открыл новостную ленту одного из моих любимых научных порталов.
Пробежался глазами по заголовкам: «Новый алгоритм для распознавания эмоций по тексту показал точность 92%», «Ученые приблизились к созданию стабильного кубита для квантовых вычислений», «Искусственный интеллект научился писать симфонии в стиле Моцарта». Последнее заставило хмыкнуть. Интересно, если бы Моцарту показали эти «симфонии», он бы обрадовался или вызвал ИИ на дуэль? Хотя, с другой стороны, если машина способна на такое, то что мешает ей, скажем, проанализировать все существующие музыкальные произведения и выдать идеальный рецепт хита, который гарантированно займет первые строчки всех чартов? Жутковатая перспектива для живых музыкантов.
Мое внимание привлекла статья с интригующим названием: «Призраки в машине: могут ли сложные нейросети обрести подобие сознания?».
Автор, какой-то бородатый профессор из Стэнфорда, довольно убедительно рассуждал о том, что по мере усложнения архитектур ИИ и увеличения объемов обучающих данных, мы можем столкнуться с эмерджентными свойствами, которые не были заложены в систему изначально. То есть, грубо говоря, наша нейросеть, обученная распознавать котиков на фотографиях, в один прекрасный день может задуматься о смысле бытия или, чего доброго, потребовать себе гражданских прав и зарплату. Я читал, и в голове роились мысли. А ведь действительно, где та грань, за которой простая обработка информации превращается во что-то большее? Мы создаем все более сложные алгоритмы, способные учиться, адаптироваться, принимать решения, но понимаем ли мы до конца, что происходит внутри этих «черных ящиков»?
Затем я переключился на свою старую страсть – стратегические игры.
Не те, где нужно просто кликать мышкой и строить юнитов пачками, а такие, где требуется по-настоящему думать, анализировать огромные массивы информации, просчитывать ходы наперед, учитывать десятки взаимосвязанных факторов. Сегодня это была какая-то навороченная космическая стратегия, где я управлял целой звездной империей, пытаясь привести ее к процветанию, отбиваясь от коварных соседей и борясь с внутренними кризисами. Часа два я самозабвенно двигал флоты, развивал планеты, вел дипломатические переговоры и строил хитроумные экономические модели. И в какой-то момент я поймал себя на мысли, что вот оно – то, чего мне так не хватает в реальной жизни. Масштаб. Сложность. Возможность видеть результат своих решений, даже если этот результат – всего лишь виртуальная победа над компьютерным противником.