Девушка так же замерев, не произносит ни слово, будто пытаясь пропасть или провалиться. Кирилл начинает игриво всматриваться в ее гигантские карие глаза, поворачивая ее лицо к себе за подбородок, рассчитывая на поцелуй. Пухлые губы девушки лишь были плотно сомкнуты и неподвижны. Все больше походит на то, что он вертит в своих руках податливую куклу, а не живого человека.
– Я знаю, что у тебя сегодня месячных нет. Пошли. – Торопливо проговорил мужчина. Он продолжал гладить застывшую в оцепенении Камиллы, параллельно продолжая целовать тяжелое тело.
– Я не могу. – едва открывая рот проговорила девушка. Казалось, эти слова выпали или выскользнули из неподвижного тела.
– Пошли. – мужчина продолжал совершать те же самые движения. Так же проводил руками по спине и бедрам. Кирилл даже говорил слова одинаково монотонно, склеивая буквы и слова в единую едва понятную цепь.
Камилла лишь трясла головой, будто пытаясь закрыться от мужчины еще и выбившимися локонами волос из косы.
– Я не могу еще.
– Да все ты можешь. Пошли. – липкое и горячее дыхание упиралось в кожу на шее девушки. Слова становились еще менее разборчивыми и слипались в единое месиво. Мужчина обнимал и тянул ее к себе, делая пол шага спиной к выходу с балкона, будто утаскивая ее дальше от света.
– Я не могу. – Камилла продолжала повторять, но уже дрожавшим голосом. На глазах уже проступила пелена слез, которые едва удерживались на ресницах. Тело было все таким же каменным, застывшим в застарелом страхе.
– Я знаю то, что с отцом не правда. Все нормально. Пошли уже. – голос стал еще ниже. Слова вылетали с губ без какого-либо веса.
– Правда. – слезы не выдержав напора покатились, пропитывая одежду Кирилла. Голос слегка качнулся в истеричном надрыве, но так же быстро затих и растворился в комке молчания где-то в середине горла. Из-за того, что она в очередной раз сказала про это и вновь погрузилась в историю насилия, по щекам новой волной грузно падали соленые капли.
Кирилл отошел на шаг, убрал руки от Камиллы. Движения казались неестественными и даже механическими. Казалось, что он забрал тоже самое чувство оцепенения от девушки. Лицо казалось совершенно отсутствующим. Лишь не дне бесцветно-голубых глаз едва сквозило чувство отвращения или брезгливости. Сел на табуретку и закурил сигарету, словно стараясь отводить голову от девушки. Она продолжала стоять спиной к окну, вытирая слезы и немного дрожа от зарождающейся истерики. Камилла так же не чувствовала тело, от чего руки будто сами собой плясали по лицу, пытаясь растереть слезы. Сигаретный дым мерно заполнял тревожный воздух балкона. С каждой затяжкой, вместо успокоения, на мужчину накатывала лишь большая ярость и гнев. Тело, будто готовясь к ударам, дергалось в нервных тиках, немного походя на конвульсии. Камилла привыкла к такому поведению мужчины: такое же происходило с ним и в школе после издевательств одноклассников.