– Она никому не рассказывает, что вытащила его недавно чуть ли не с того света. С недавних пор он в завязке и много пишет. Вот еще портрет = этот еще свежий.
– То есть он тут под присмотром. Либо Ника накостыляет, либо Милена отшаманит. Нравятся его картины, невероятный талант, не пропал бы. Взять его на поруки?
– Не заставляйте меня за Вас беспокоиться.
– Ну вот напьюсь с Колей Ветровым – может на «ты» со мной перейдешь сразу. Разрешаю мне даже накостылять за это. Можно ногами.
– Блин, придется переходить на ты как можно скорее, уговорил, старый черт, – решительно выдал Антон, – А теперь показываю следующего талантливого художника – Ника Николаевна Ветрова, 29 лет, выпускница Суриковского института. Вот ее метровые пейзажи, написанные за четыре часа. Ну как?
– Ого! И это не мужик писал, нет? Откуда у девушки столько энергии? Смелая. И точно как! Похоже! Ух ты! Обобщенно слишком, но мощь! А открытый цвет как дерзко берет! По пятнам красиво! Движение, динамика! Я ее представляю вот такой … как Родина -мать, больше в голову ничего не пришло. И живопись напоминает одновременно Рериха и Коровина, оригинальное сочетание.
– В корень зрите! Родина-мать. Богатырша. Брунхильда. Полстраны с этюдником, мужским, кстати, объездила, а еще в Индию, в Монголию. То по православным монастырям, то по буддистским, то в тундру,то в пустыню. Пыталась даже в Антарктиду с питерскими геологами прорваться. У нее и большая северная серия есть, с ледоколами. Работы ее расходятся быстро, влёт. Что молодец, то молодец, не каждому мужику под силу. Влюбился бы, да боюсь. Она в каталоге пишет стоимость раза в три больше, чем реальная цена продажи. Для таких как мы с вами цена другая. Это я к слову, вдруг захотите приобрести. Представлю-ка я вас им коллекционером! Ведь это правда.
– Она тоже из Сибири?
– Нет, она как раз простая москвичка, – Антон очень радостно и экспрессивно рассказывал, – переехала в Заболоцк за мастерскую, тут сразу ее получила. Ей у нас нравится все – воздух, красоты, река, близость к столице. Вот и почти о всех рассказал. Про меня вы знаете – я вон там повесился, еще Марат Шакиров, график, приедет завтра и вот на той пустой стене повесится.
– Антош, не пугай меня.
– Что, на самом деле не нравится моя живопись?
– Почему?
– Пугаетесь.
Аненков не сразу понял, а потом они оба от души посмеялись над жаргонным «повесился». Антон принялся за работу, ее хватало – каталоги надо еще разложить, этикетаж сделать, развесить его и пристроить афишу. «И крайний срок оплаты фуршета вот-вот, надо журналистам позвонить», – спохватился о делах Антон, подумал, что как все —таки непросто без Алины, вообще давно забыл, что с этим фуршетом делать, страшно становится.