– Уже лучше. Мы собираемся уехать в Палм-Бич. Говорят, что йодовые испарения обладают сильным лечебным эффектом. Врач порекомендовал провести лето на океанском побережье и гулять по берегу на рассвете. Тогда испарения самые насыщенные.
– Передай привет Мигелю и Пенелопе.
Семья Лопесов заботилась о нас столько, сколько я себя помню. Пенелопе готовила самую вкусную паэлью на свете.
– Обязательно.
– Я тебя люблю, мам. Скажи и папе, что я его люблю.
Похоже, недавняя разлука и усталость действительно делали из меня сентиментального нытика.– И мы тебя любим, Пит. Целую тебя.
Бурбон в стакане начал теплеть. Я открыл холодильник, чтобы достать лёд. Звонок неожиданно зазвонил, и я едва не расплескал напиток. У двери стояла Фиона. Она облокотилась о косяк в вызывающей позе. Ее грудь проступала сквозь тонкий свитер. Я протянул руку и притянул её к себе. Она попыталась что-то сказать, но я не дал ей шанса. Внезапно меня охватило дикое, первобытное желание – настолько сильное, что ничто не могло меня остановить. Я с лёгкостью поднял её и опустил на диван. Она не сопротивлялась.
Чуть позже мы лежали неподвижно, пока моё дыхание постепенно выравнивалось. Ночной свет проникал сквозь окна и плясал по потолку. Фиона перекатилась и прижалась к моему плечу. Я поцеловал её. Услышал, как увеличивается громкость «I feel good». Я убрал её руку и встал. Проклятый телефон не переставал звонить, а я не мог вспомнить, куда его положил. Наконец нашёл на кухонной стойке.
– Пит, прости, что звоню так поздно, надеюсь, ты ещё не спишь, – голос Линды звучал чуть оживлённо. – Жертва была беременна на втором месяце. Шелби смогла выделить ДНК плода. Надо допросить мужа, а он уходит на звукозапись в девять… Мне заехать за тобой в семь?
– Может, сделаем это после обеда?
– После обеда мы допрашиваем рабочих на доках. Питер, ты же помнишь договорённость с Эдвардсом? И потом – надо заехать за показаниями у того Сталина. Значит у Дэвида Лонга утром?
– У жертвы разве не была фамилия Стоун?
– Да, она не взяла его фамилию, сохранила свою. Не забудь спросить его почему. Значит, завтра в семь? Пожалуйста, спустись вниз, чтобы мне не искать парковку.
– Буду внизу в семь, – подтвердил я. – Иди спать, Линда. Хватит тебе на сегодня. Спокойной ночи.
– Спокойной.
Я вылил остатки бурбона и налил новый. Вынул второй стакан, положил три кубика льда и снова налил немного – только чтобы покрыть лёд. Протянул стакан Фионе: