Дорис не могла пожаловаться на свою жизнь. Всего в семнадцать лет она встретила Сета Уайли, который очаровал её своей формой морского пехотинца. Необыкновенное воздействие, которое оказывали на неё его синие глаза, усиливалось козырьком фуражки. Он благоразумно подождал, пока она достигнет совершеннолетия, и попросил её руки.
Предки Дорис были одними из первых переселенцев на континент. Семья владела фамильными домами, поместьями на Восточном и Западном побережье, а также значительным состоянием в ценных бумагах. Отец Дорис подверг Сета тщательной проверке. Последнее, чего он хотел – чтобы какой-нибудь охотник за приданым обманул его дочь и испортил ей жизнь. Оказалось, что претендент – порядочный юноша. Хотя он был северянином, Сет происходил от нью-йоркской ветви рода Флина Уайли. Вплоть до своей смерти в тридцатых годах XX века Флин Уайли прошёл долгий путь – от полицейского, окончившего общественную школу, через службу в спецслужбах, до поста директора ФБР. Да, у Сета не было денег, но были хорошие гены. Доходов, которые Дорис получала от отца, было вполне достаточно, чтобы молодая семья жила в достатке.
Сет отказался пользоваться средствами тестя и таскал свою жену по военным базам до самого увольнения из армии, после чего перешёл на службу в спецподразделения. Питеру было восемь лет, когда умер дедушка Дорис и завещал ему два миллиона долларов. Сет и Дорис унаследовали от того же деда семь миллионов долларов в ценных бумагах, поместье в Палм-Бич и дом в Нью-Брайтоне. Сет, наконец, уступил, и семья переехала на Стейтен-Айленд.
Питер мог бы не работать до конца жизни, но он не вписывался в среду праздных отпрысков других богатых фамилий. Он не придавал деньгам большого значения, хотя и умел их ценить. Он продолжал инвестировать с осторожностью, но это продиктовано было скорее чувством долга перед предками, чем жаждой наживы. Он сам установил себе месячный лимит расходов в пределах среднего класса и старался его не превышать. За исключением парусного спорта, его единственной слабостью, на которую он иногда тратил немного сверх лимита, был так называемый «риверсайд» – Питер обожал, чтобы из окна его жилья открывался вид на воду. В каждом городе, где он жил, Пит находил квартиру рядом с рекой или морем.
Дорис улыбнулась при воспоминании о тесной мансарде напротив Пон д’Альма