Удивительно, сколько всего произошло за последние семь лет. Иногда мне казалось, что я жил в этом городе в прошлой жизни. Эта нелепая мысль показалась мне настолько чуждой, что я мысленно выругался – я не верил в реинкарнацию. Видимо, преждевременный отъезд из родного дома сделал меня слишком сентиментальным. Вечерний воздух немного отрезвил.
– Древесина? Грэм, сколько кубометров нужно, чтобы сделать угольный ковер на площади тринадцать квадратных метров?
– Сейчас посмотрим…
Одна из уникальных способностей Грэма заключалась в том, что его мозг в мгновение ока превращался в калькулятор-конвертер. Он что-то забормотал себе под нос:
– Тринадцать квадратных метров – это почти шестнадцать ярдов. По моим расчётам, чтобы покрыть такую площадь углями, понадобится от трёх до четырёх кубометров древесины.
Это означало, что убийца запасся топливом минимум ещё на пять костров. Повисло молчание: каждый из нас прикидывал, может ли быть, что кража не связана с делом, и что древесину могли использовать, скажем, на стройке.
– По лабораторному отчёту, Саламандра использовал дуб, – задумчиво произнесла Линда, поднимая крышку багажника, чтобы Дебби могла загрузить чемодан с криминалистическим комплектом, который мы называли «К-пакет».
– Тут места нет! Это твой багаж, Пит? – Дебора стояла с чемоданом в одной руке и с фотоаппаратом в другой.
– Сейчас уберу. – Я уже пошёл к ней, но Грэм опередил меня.
Он взял «К-пакет», втиснулся на заднее сиденье и положил его себе на колени. Дебора села рядом. Спустя две минуты мы мчались на восток с включёнными фарами, а Линда снова петляла по полосам. Хотя англичане и утверждают, что ездят по «правильной» стороне дороги, для меня вождение слева всё ещё оставалось испытанием.
Кофе остыл. Я сделал глоток и открыл пакет с булочками. Они примялись, но всё ещё аппетитно пахли. Я протянул руку:
– Ладно уж, так и быть. Кто хочет «Сицилийское небо»?
Лондон
28 мая, воскресенье, 19:25
Капитан Уильям Бейли остановил машину перед высокими чугунными воротами. Он посмотрел на свои руки – они почти перестали дрожать.
Когда Дебора назвала имя жертвы, у него подкосились ноги. Впервые в жизни эмоции взяли верх над его привычным, глубоко укоренившимся самоконтролем. Сколько женщин могли носить имя Мариан Стоун? Он всмотрелся в распечатку. С фотографии паспортного формата смотрели улыбающиеся голубые глаза. Немногие умеют улыбаться глазами. Это была она – маленькая Буба. Так называл её отец – сэр Фредерик Стоун, когда дочка начала ползать быстрее, чем няня могла за ней угнаться. Прозвище прилипло к подвижной девчушке и осталось с ней.