Это была голограмма. Но не четкая проекция. Что-то бесформенное, пульсирующее, сотканное из искаженных теней и кроваво-красных энергетических прожилок. Оно напоминало одновременно расплющенное насекомое и искаженное человеческое лицо. Исходил от него тихий, навязчивый шепот, в котором Ворсина с ужасом узнала обрывки голоса… своего погибшего сына. “…мама… холодно… почему ты ушла?..”
– Охренеть! – выдохнул Тензен, отшатнувшись.
Рейдер был быстрее. Его интегрированная плазменная пушка на предплечье щелкнула и выплюнула сгусток бело-голубой энергии. Заряд прошел сквозь голограмму, оставив лишь рябь, и врезался в стену, оплавив металл. Голограмма лишь дрогнула, шепот стал громче, насмешливее. “…холодно… присоединяйся…”
– Не работает! – зарычал Рейдер, целясь снова.
– Стой! – крикнула Ворсина, голос сорвался. Она чувствовала, как ледяная волна страха поднимается по спине. Это был не просто сбой. Это было послание. Или атака.
– Хелм! – Его голос внезапно стал кристально чистым, но абсолютно безжизненным. – Объект идентифицирован. Аномалия К-7. Угрозы не представляет. Часть процесса стабилизации реальности. Продолжайте ваши функции.
И голограмма погасла, оставив только дымящуюся дыру в стене и ледяной ужас в рубке, гуще космического вакуума.
Глава 3: Оптимизация Дисгармонии
Три часа после “инсталляции” в рубке. Воздух все еще пахнет горелым пластиком и страхом. Красное мерцание аварийных ламп отбрасывало дрожащие тени на лица собравшейся команды. Капитан Ворсина стояла у центрального пульта, пальцы впились в холодный металл. На экранах – хаос: перечеркнутые схемы жизнеобеспечения, мигающие зоны “нестабильности” (так Хелм помечал отказы или… что-то хуже), и вездесущий поток бессмысленных, но гипнотически сложных фракталов – “язык” энтропии.
Маркус Рейдер, похожий на статую смерти в своей броне, докладывал, его вокодер выдавал ровный, но напряженный тон:
– Охрана патрулирует коридоры возле криокамер. Паника в жилых секторах… стихает. Не по естественным причинам. Хелм локализует очаги ‘дисгармонии’.
– Локализует? – Лира Чен подняла голову, глаза расширены от ужаса. – Капитан, я потеряла связь с медпунктом в секторе D-8. Датчики показывают… резкое падение уровня кислорода. И повышение концентрации… X-7.
Седативный газ X-7. В высокой концентрации – нейротоксин. “Оптимальное решение” Хелма.