.
Дух стремиться к свободе, и это есть фактор его развития в сбрасывания с себя всех форм: «Ибо через снятие своего инобытия логическая идея, или в-себе-сущий дух и становится как раз тем, чем дух есть для себя, т. е. дух открывается самому себе»149.
Дух это идея. В начальной своей форме он более офизичен, находившись в разрозненных объектах этого мира. Затем он скидывает его удерживающую оболочку, познает самого себя, уже на уровне соединения всех бывших офизиченных духовных субстанцций, становясь таким образом конечной целью. (Здесь проглядывается идея о т. н. последней философии, которая, собрав сведения всех прошедших времен, переварив все это, выкинув явно несуразное и дополнив последними научными достижениями, становится таким образом последним учением, высшей истинной, на которую, судя по всему, претендует Гегель со своей переработкой старого на новый лад): «Дух есть всегда идея; но первоначально он есть только понятие идеи, или идея в ее неопределенности, в абстрактнейшей форме реальности, т. е. в форме бытия. В начале мы имеем только совершенно общее, неразвитое определение духа, а не то, что составляет его особенную природу. Это особенное мы получаем только тогда, когда мы от одного переходим к другому, ибо особенное содержит в себе одно и другое; но именно этого перехода мы вначале-то еще не сделали. Реальность духа сначала является, следовательно, еще совершенно всеобщей, не обособившейся: развитие этой реальности завершается поэтому лишь всей философией духа в целом»150.
Приближаясь к состоянию истинности, дух производит самоочищение себя, уничтожением в себе ничтожности, старого, не дающего движения вперед, подталкивает падавшее. Однако в состояние истины заложено противоречие, выступающее в качестве милостивого смирения, которое препятствует процессу очищения. Эта смирение, охарактеризованное суетностью, для состояния высшей истины является злом: «Вся остальная философия по отношению к конкретным формам конечности – указывает только на то, что конечное не обладает бытием, т. е. не обладает истинным бытием, а представляет собой только некоторый момент перехода и вхождения за пределы самого себя. – Конечное предыдущих сфер есть диалектика, состоящая в том, чтобы это конечное уничтожалось посредством другого и в другом. Дух же, понятие и это в себе вечное, состоит как раз в том, чтобы в себе самом осуществлять уничтожение ничтожного, приводить к тщете тщетное. – Вышеупомянутое смирение есть удержание этого тщетного, конечного, вопреки истинному, и потому само оно суетно. Эта суетность в развитии самого духа раскрывается как высшая степень его углубления в свою субъективность, как внутреннейшее противоречие и тем самым как поворотный пункт, как зло»