Мы продолжали работать бок о бок. Она указывала на новые очаги возгорания, я помогал их тушить. Вместе мы спасли несколько домов от полного разрушения, вынесли раненых, помогли найти пропавших детей.
К вечеру, когда последние языки пламени были потушены, деревня начала приходить в себя. Жители собирались группами, обсуждая произошедшее. Девушка, не проронив ни слова, направилась к краю деревни, где начала осматривать повреждения.
Я последовал за ней, но она не обернулась. Казалось, она знала, что я рядом, но не считала нужным начинать разговор. В этом молчании было что-то правильное, что-то, что говорило о взаимном уважении и понимании.
Ночь опустилась на деревню, но работа продолжалась. Мы помогали восстанавливать разрушенное, укрывать пострадавших, готовить еду для измученных жителей.
В тишине ночи, когда большинство жителей уснуло, мы остались одни, продолжая свою работу. Наши тени сливались в одну на фоне горящих костров.
Когда последние угольки в кострах почти погасли, а деревня погрузилась в тишину, нарушаемую лишь редким всхрапыванием уставших жителей, девушка наконец нарушила молчание.
Она сидела на поваленном бревне, методично проверяя стрелы в колчане. Её движения были точными, выверенными, но в них проскальзывала едва заметная усталость.
– Знаешь, – начала она, не глядя на меня, – обычно я не верю в легенды о таинственных воинах, появляющихся в самый нужный момент. Но сегодня… ты заставил меня задуматься.
Её голос был низким, с лёгкой хрипотцой, которая придавала словам особую весомость.
Я остановился рядом, присаживаясь на корточки.
– Я не легенда, – ответил я просто. – Просто делаю то, что должен.
Элой усмехнулась, и в этом звуке проскользнуло что-то почти озорное.
– Ага, как же. А то я не видела, как ты раскидал целую банду орков, будто они мешки с сеном. Наверное, тренировался на мамонтах?
В её словах проскользнула смешливость. Она тут же нахмурилась, словно ругая себя за проявленную слабость.
– Ладно, забудь. Просто… спасибо. За то, что пришёл. За то, что помог.
Она наконец подняла глаза, и я увидел в них что-то, чего не ожидал – искреннюю благодарность.
– Я Элой, – произнесла она, протягивая руку. – Охотница. И, видимо, теперь ещё и защитница деревень от особо наглых захватчиков.
Я улыбнулся, пожимая её руку.
– Талион. Просто Талион.