Я запомнил именно это слово.
Не “да”, не “в Америку”, не “вылетел”. А – “вроде”.
С этого дня мне стало не по себе.
Я вспоминал, как он говорил:
– Всё оформлено, билет будет вот-вот.
И как будто радовался не тому, что уезжает, а тому, что может уйти.
От чего – не сказал.
На работе я сидел, глядя в экран, но видел не таблицы. Я видел его глаза в тот день. Улыбка была, а за ней – страх.
Дома жена сказала, что в холодильнике пусто.
Я кивнул.
Не потому что не слышал – просто не мог ответить.
Внутри уже крутился вопрос, который не давал покоя:
“А если он не уехал?”
А если он просто исчез?
Работа вымотала.
Директор орал с утра, потом клиент сорвал заказ, потом дали меньше, чем обещали.
На обед – ничего, кроме черствого хлеба и холодного чая из бутылки.
Когда вышел на улицу, солнце било в глаза.
Он надел кепку, сел на скамейку и достал телефон.
Без цели. Просто листал. Новости, погоду, чьи-то фотографии.
Пальцы остановились на объявлении:
“Работа за границей. Сборщики, водители, упаковщики.
Виза. Проживание. Помощь на всех этапах. Звоните.”
Он щёлкнул. Перешёл по ссылке.
Сайт выглядел прилично. Не как тот, что показывал Аян.
Здесь не было лозунгов «исполните мечту».
Просто таблицы, документы, FAQ. Даже адрес офиса был – с фотографией и приёмными часами.
Он записал номер. Потом стёр. Потом снова записал.
Вечером дома Асем мыла посуду. Он сидел на кухне, смотрел, как вода стекает по тарелке.
Хотел сказать.
Хотел спросить: «А если я уеду – справишься?»
Но не сказал.
Пошёл к себе. Лёг. Смотрел в потолок.
Позже в телефоне снова открыл сайт.
Зашёл на вкладку “Германия”.
Сезонные работы. По контракту.
Не Америка. Но похоже. Тоже за границей. Тоже шанс.
На следующей странице – анкета.
Имя. Возраст. Контакт.
Он заполнил, не отправляя.
Закрыл.
Оставил на потом.
Утром он всё же позвонил.
– Здравствуйте, вы оформляете сезонную работу?
– Да, конечно. Германия, Чехия, Польша. Сейчас открыт набор.
– А нужно сразу платить?
– Нет. Сначала собеседование. Потом подписание договора. Потом уже оформляем визу.
Он выдохнул.
Не похоже на ту фирму, что была у Аяна.
Он не сказал ни Асем, ни детям. Просто решил посмотреть, попробовать.
Но внутри – скреблось.
Странное чувство: как будто он стоит на краю.
И если сделать шаг – назад дороги не будет.