В мой рассказ папа не верит, "Горыныч" проходит мимо палаты, не мешая нашему с папой разговору, при этом улыбаясь мне, показывая жест, пожав одно своей рукой другую. Спустя минут десять заглядывает по просьбе лечащего врача: "Вам передали подойти в процедурный, будут снимать гипс! – Кладет на тумбочку бумажку, – Так вот в кого она такая красивая!" – Улыбается и выходит, вместе с ним улыбаюсь с ним, радуюсь что можно будет выходить из палаты. Папа отвечает молодому человеку: – Нет она в маму такая красотка, но в меня такая боевая и находит приключения на самую красивую часть тела! – Показывает фотографию ему, – Это вы здесь? – Начинает вспоминать, сколько мне было тогда лет, сколько прошло, складывая в голове, сколько же может быть лет его собеседнику, – Та история с креслом каталкой правда? – Задает прямой вопрос, сохраняя холодное спокойствие. Собеседник показывает ту самую коляску с клоками моих волос: "Такое придумать невозможно! Я ее просто покатал, смыл ту пакость с волос, привез на место, выполнил ее желание!"…
Папа, берет одну прядь, прикладывает к моим волосам, сравнивая визуально. Мои темные от природы волосы, на свету немного красным оттенком. Положив их на свет, замечает тот самый оттенок красного, прижженные чем-то волосинки, взятые из коляски, превращаются в пластмасс, с виду вроде крепкий, но при первом же касании рассыпается в пепел. Папа гладит меня по голове, ощущая часть волос, что стали грубыми, немного порезавшись об них. Шипит от неприятного ощущения. Другую прядь волос кладет в пакетик и убирает во внутренний карман пиджака. Отводит в сторону "Горыныча", долго с ним о чем-то беседует, расспрашивая обо всем, что есть в его натуре, пользуясь полученной информацией, в том числе так же делает и с родными для себя людьми. Немного нервничает, то ли не получает нужных ответов, то ли приходится отвечать на неудобные для себя вопросы. Скидывает несколько звонков, не смотря на номера телефонов. Возвращается ко мне, оставив немного денег на тумбочке. Уходит спешно, странно посматривая на "Горыныча", что продолжает улыбаться вслед одному из самых страшных людей в этом городе.
–
Минимальная физическая нагрузка на ногу в течении трех недель, потом сделаем вам снимок, возможно потом разрешим вам разрабатывать стопу! – Говорит мне лечащий врач, – Вам есть кому забрать? – Пожимаю плечами, – А квартира за это время? – Пожимаю плечами, – Позвоните друзьям! – В моем телефоне сохранены только папин номер телефоне и сестры, набираю их по очереди в палате, но ни один не отвечает. Собираю все свои вещи в один небольшой пакет, в том числе и новый комплект белья. Аптечка, которая меня спасла тоже входит в пакет, опираясь. Сижу и жду ужина, постоянно поглядывая на двери, когда сообщат день выписки или отдадут все мои документы. Лежу, уже не переодеваясь на ночь, знаю, что нарушаю правила, но наказания я не получу уже. Ногу тычет, она непослушно гнется вперед, как я ложусь, или заваливается на меня, издавая громкий хруст и сильную боль. Я читала в "мировой паутине", что такое происходит в первой стадии сращивания. Упершись стопой в изголовье кровати лежу. Все жду звонка с номером, оканчивающимся на четыре нуля.