Шаги остановились у его двери.
Стук был коротким, официальным. Не так стучат врачи или медсестры – у них стук более мягкий, заботливый. Этот звучал как предупреждение.
– Войдите, – сказал Михаил, садясь на кровати.
Дверь открылась, и в палату вошли двое мужчин в темных костюмах. Первый – высокий блондин, на вид около сорока. Его прямая осанка и уверенная походка сразу выдавали в нём человека из силовых структур. Второй – помладше, коренастый, с записной книжкой в руках.
– Михаил Петрович Гросс? – спросил блондин, показывая удостоверение. – Инспектор Ларс Эриксен, полиция Тромсё. А это мой коллега, констебль Хансен. Мы приехали задать вам несколько вопросов.
Сердце Михаила пропустило удар. Полиция. Из Норвегии. Он смутно помнил, что кто-то говорил о необходимости дать показания, но думал, что это формальность. По тону Эриксена было ясно – это не формальность.
– Конечно, – ответил он, горло пересохло. – Хотя я уже говорил доктору Волкову, что почти ничего не помню о последних днях экспедиции.
Эриксен придвинул стул и сел напротив кровати. Констебль остался стоять у двери – классическая полицейская тактика, отрезающая пути к отступлению.
– Мы понимаем, что у вас амнезия, – сказал Эриксен, открывая планшет с документами. – Но нам нужно обсудить некоторые… обстоятельства.
– Какие обстоятельства?
Инспектор достал несколько фотографий и разложил их на прикроватном столике. Михаил узнал лица своих друзей, но это были не те веселые снимки из семейных альбомов, которые показывал ему Ковалев. Это были фотографии с места происшествия.
Анна лежала в лесу между соснами, глаза закрыты, лицо восковое. Томас – у какого-то озера, одежда мокрая. Эрик – в церкви, неестественно вывернутая шея. И Хельга…
Михаил отвернулся, чувствуя, как желудок сжимается.
– Зачем вы мне это показываете?
– Потому что вы были найдены в том же подземелье, что и мисс Андерсен, – ответил Эриксен спокойно. – В состоянии глубокой комы, с ее кровью на одежде.
– Я… что? – Михаил резко повернулся к инспектору. – Какая кровь?
– Ваша куртка, рубашка, руки. Везде следы крови Хельги Андерсен. – Эриксен говорил ровным тоном, но глаза внимательно изучали реакцию Михаила. – А также частицы кожи под вашими ногтями, принадлежащие всем четырем жертвам.
Мир качнулся. Михаил схватился за край кровати, чувствуя, как реальность расползается по швам.