– Черт, прости, я не подумала об алкоголе.
– Мы почти чужие, откуда тебе знать, что мне можно, что нельзя. Хотя я… публичная личность.
– Точно. Хотя это странно, да?
– Что?
– Что мы чужие, но я все равно что-то знаю о твоей жизни.
– Вряд ли что-то существенное.
– Верно. Только сплетни. Ты понял, о чем я.
– Да уж. Интересно было?
– Ну так, наполовину. В интернете особо выбора нет. Видишь заголовок, переходишь по ссылке, а везде примерно одно и то же.
– И что ты прочла?
– Самое основное.
Она колеблется. Наверное, вспомнила содержание статей и поняла, что наш разговор рискует стать ужасно неловким. Договариваю вместо нее:
– «После смерти квебекского режиссера Матье Суррея его брат Джейк влип в публичный скандал»; «Джейк Суррей: От света к тьме»; «Джейк Суррей попал в ад наркозависимости: выберется ли он из него?»; «Джейк Суррей неожиданно обнаруживает в себе талант посудомойщика…»
Эмили тихо смеется.
– Ладно, последнее я еще не читала.
– Честно говоря, я это прямо сейчас выдумал.
– Какая жалость, а мне так интересно стало.
Ее смесь искренности и юмора будоражит, в хорошем смысле. Эмили выбивает меня из колеи, потому что реагирует именно так, как нужно, не пытаясь мне угодить. В те времена, когда я купался в любви публики, столько людей пытались приблизиться ко мне. Каждый хотел урвать кусочек славы. Эмили же сама по себе. Говорить с ней просто, естественно, она как глоток свежего воздуха в моем затхлом мире. Мы допиваем наш «Спрайт» в тишине. Говорят, молчать в компании незнакомца тяжело. Что касается меня, то я предпочитаю тишину с Эмили, с той, в которой не расцветают мои мрачные мысли. Мой внутренний сад сегодня пуст. Меня ничто не мучает, и я наконец отдыхаю.
В субботу утром раздается стук в дверь. Мама еще спит: она никогда не упускает возможности поваляться в кровати в выходные. Иду открывать прямо в пижамных шортах и футболке. Даже не утруждаюсь надеть лифчик, но не потому, что мне все равно, как я выгляжу, или я такая феминистка, просто уже знаю, кто это может быть.
Оливия стоит на пороге и неодобрительно смотрит на меня поверх солнечных очков. Кожа загорела под испанским солнцем, прямые черные волосы обрамляют лицо, будто две шелковые занавески. На губах у нее яркая помада, хотя сегодня субботнее утро, и я единственный человек, с которым она собирается увидеться. Подруга как всегда идеальна.