Повзрослев, Ляля уже не выступала перед соседями и не ездила по утрам на аварийной машине. А когда она училась в шестом классе, в городском Доме культуры объявили о приёме в театральную студию. И Ляля решила поступать. За пение она не беспокоилась, но надо было ещё читать стихи. Помогла Ляле соседка, старшеклассница Надя. Она предложила замечательное стихотворение про хорошую девочку Лиду и долго и терпеливо слушала Лялю, подсказывая нужные интонации. Ляля так сроднилась с этой девочкой Лидой, что, казалось, это стихотворение написано про неё, что это она и есть та самая хорошая девочка. Хотя, если честно, то никаких золотых косиц, затянутых в жгуты, как у девочки Лиды, у Ляли не было, а были тёмные вьющиеся, как им только вздумается, вихры. И веснушек, засы́ павших Лидину постель, тоже никаких не было.
Народу на вступительных экзаменах в театральную студию было много. В основном это были взрослые люди. Ляля увидела девочку из параллельного класса и обрадовалась, что она не одна.
Экзаменационная комиссия сидела за длинным столом в большом зеркальном зале. Ляля волновалась.
– Ярослав Смеляков. «Хорошая девочка Лида», – объявила дикторским голосом Ляля.
– «Вдоль маленьких домиков белых…», – с чувством декламировала она, рассказывая про себя и про какого-то хорошего мальчишку, который то влюблялся как Пушкин, то любил как Гейне. Если бы можно было, то Ляля пропустила бы последнее четверостишие, где упоминается Москва, потому что она жила не в Москве, а хороший мальчишка мог влюбиться, живи он и не в столице, но понимала, что так делать нельзя. Комиссия внимательно слушала. Ляля закончила читать. Никто не аплодировал, как на домашних концертах. Спросили только, читала ли Ляля Гейне. Ляле стало неловко, пришлось признаться, что не читала.
– А надо бы почитать, – сказала комиссия.
Ляля пообещала.
Дальше была песня. Ляля выбрала заранее ту, которую учили в школе. Теперь же, посмотрев на серьезные лица экзаменаторов и не понимая, нравится им её выступление или нет, Ляля решилась:
– Называют меня некрасивою, – пожаловалась она, запевая.
Комиссия удивилась. А Ляля жалела только об одном, что папы с баяном нет рядом. Эх, и устроили бы они здесь представление!
– Оттого я такая счастливая,
Улыбаюсь везде и всему:
Если скажут, что я некрасивая,