А пока, в эти послевоенные годы, Север вновь набирается сил, чтобы серьёзно и заметно работать в советской литературе. В Архангельске и Вологде забурлили молодые творческие объединения. И Яшин, ещё до войны стоявший у истоков этого движения, не мог остаться в стороне – не такой характер, чтоб отстраниться от земляков. Он стал часто приезжать из Москвы, подолгу бывать в Вологде.
Те, кто знали его лично (а круг знакомств у него был огромный), запомнили Александра Яковлевича Яшина навсегда. Представим на миг, что мы никогда не видели фотоснимков Блока, Маяковского, Есенина, Твардовского… Перед нами только их стихи. И всё равно мы в своём воображении нарисуем их безошибочно, какими были они в действительности. Поэзия – высочайшая подлинность человеческого существа.
То же самое и с Александром Яшиным. В облике его, как в его стихах, – северная корневая крепкость и открытость на людскую чистоту, солнечность. Он был из той зимостойкой крестьянской породы, которую выковали невзгоды, труд и короткие радости. Он являл собою сильного человека, точнее, был таким дарован миру этой сильной работящей породой. Вдобавок к сказанному, Яшин был человеком широких, даже редких знаний, огромной начитанности, зоркого понимания людей. Вот эта-то его зоркость иной раз и смущала некоторых, даже отпугивала от него, но что поделаешь – он оставался самим собой.
Мои встречи с Александром Яковлевичем не просто перед глазами, а в живой боли сердца. Только он один умел быть таким проницательным, заботливым, обогревным и обязательным сказанному при встрече своему слову. Я всегда смущался: сколько у него своих забот, до наших ли ему литературных начинаний или каких-то житейских неустройств. Так нет, не просишь, а всё равно – вот тебе сильная, решительная рука на дружбу и помощь. И так со всеми, в ком замечал, как он выражался, божью искру. Не только повезёт в Москву понравившиеся ему стихи и добьётся публикации, но может пойти в издательство, чтоб о первой книжке договориться, может ринуться в Союз писателей, в Приёмную комиссию, чтоб не провалили там, не отклонили нового автора. Туда напишет, сюда позвонит, чтоб с жильём помогли, с работой, с учёбой… Такого бескорыстия, такой душевной щедрости мне больше видеть не доводилось.
Вот привычная нам картина. В Вологде проводится очередное областное совещание молодых авторов. Александр Яковлевич уже торопится из Москвы. Встречаем его на вокзале. Поезд ещё не остановился, а он уже в открытых дверях вагона – такой высокий, могучий, заслонивший весь проход, что проводница, стоящая перед ним, кажется девочкой-подростком. Он машет через её голову рукой, улыбается. И первые слова у вагона: «Ну, как жизнь, как стихи?» Брови вскинуты, а в глазах, на тонких губах – чуть лукавая, но такая знакомая добрая усмешка. Всем становится хорошо, все опять вокруг него.