Тувий чуть не ответил «аминь» в конце его короткой речи – толукути он слушал ее, как молитву. Но правильно ли он расслышал? Или ему мерещится? Ему не надо было оглядываться, чтобы знать: псы пристально следят за ним.
– Да, я слышу тебя, товарищ. Но беда, говоря откровенно, в том, что я не уверен, возможно ли защитить Революцию от – как бы выразиться – Революции, – сказал Туви.
Не то чтобы он не пытался это себе представить – даже планировал, толукути буквально каждый божий день со времен отлучения. Но многолетний опыт в Центре Власти научил его осторожности в подобных деликатных вопросах. Очевидно, у генералов, собравшихся в глухую ночь, словно колдуны, имелся козырь под хвостом.
– Сегодня Президент не считает это возможным, товарищи, – сказал генерал Муса Мойя, поднявшись и пройдя к двери походкой закаленного пьяницы.
От внимания Тувия не ускользнуло, что пес назвал его президентом. Толукути Президентом с большой буквы!
– Революцию можно защитить так же, как и всегда, товарищ. С оружием и при оружии. И мы защитим ее, зная, что зудохвостка действует не одна, а со своей заблудшей кликой, которая даже пороху не нюхала. Пустому месту не узурпировать власть революционеров! Ура Оружию! – произнес генерал Любовь Шава.
– Ура!!! – грянули псы.
Тувий поднял и опустошил стакан.
– Сказал как Настоящий, Истинный Патриот, товарищ, как Настоящий, Истинный Патриот, – заявил генерал Муса Мойя.
Он поднялся и потянулся стаканом к генералу Любовь Шаве. Они чокнулись, как и все остальные.
Хотя Тувий знал, как знали даже палки и камни, не только о том, что генералы пребывают в разладе по вопросу, кто сменит Отца Народа, но и что во Внутреннем круге существует недовольство из-за растущего, опасного и неженственного влияния зудохвостки, – все же не рассчитывал на такую солидарность генералов. Впервые с тех пор, как вошел, конь почувствовал, как его печень расслабилась. И желудок успокоился. И успокоились кишки, легкие, пищевод и прочий ливер. И кровь – после начала неприятностей наверняка потекшая в противоположном направлении, – сменила курс и потекла так, как и положено.
– Сейчас, в свете угрожающих стране козней, все взоры до единого, живых и мертвых, обращены не иначе как к нам, и мы обязаны их повести, и мы их поведем. И речь о мерах, которые покажут: первое – что Революцию не узурпировать, и второе – что Освободителей Джидады не могут и не будут наобум выгонять из Партии по указке ненормальной зудохвостки, которая забыла свое место, которая решила, будто власть передается половым путем, которая мнит страну своей кухней, спальней, садом и салоном в одном флаконе и которая, самое главное, даже воздух на фронте не нюхала! Если мы это допустим, что станет с Джидадой? Что станет с Центром Власти? Что станет с Революцией?! – пролаял генерал Иуда Доброта Реза, уже вскочив на лапы, и все псы одобрительно загавкали и помахали хвостами.