Голые самки вышагивали по сцене с гордо поднятыми головами, толукути решительными и непокорными выражениями, толукути горящими глазами, толукути ревущими глотками, пылкими воинственными голосами: «Верните Исчезнувших Джидады! Верните Исчезнувших Джидады! Верните Исчезнувших Джидады!» Несмотря на очевидную неловкость из-за женской наготы, животные на площади слышали, как рев отдается в самом их нутре, где жили воспоминания об исчезнувших друзьях, родственниках и родственниках друзей, а также известных и неизвестных джидадцах, о ком они читали в газетах и соцсетях, да, толукути они слышали речевки в самом сердце, где жили и безответные молитвы, кровоточащие раны, кошмары, нескончаемый страх, вопросы о любимых, об известных и неизвестных джидадцах, посмевших перечить Центру Власти, только чтобы испариться как дым, только чтобы их никогда больше не видели. И кое-кто из животных на площади даже поймал себя на том, что кричит: «Верните Исчезнувших Джидады! Верните Исчезнувших Джидады! Верните Исчезнувших Джидады!» – но тихо, тихо, так тихо, что звук не шел дальше зубов, потому что страх был сильнее их голосов.
Толукути Сестры Исчезнувших не прекращали кричать, даже когда Защитники, оправившись после секундного замешательства из-за нарушения табу, вспомнили, что они все-таки достославные псы на защите Революции, соответственно налетели с дубинками, зубами и хлыстами и снова стали Защитниками. И Сестры Исчезнувших не прекращали кричать, даже когда ощутили безумный танец дубинок, хлыстов и зубов на своей шкуре. И Сестры Исчезнувших не прекращали кричать, даже когда их стащили со сцены. И Сестры Исчезнувших не прекращали кричать, даже когда их затолкали в поджидающие джипы и увезли в тюрьму.
настоящий позор
– Дети мои, дорогие дети народа. Меня, как и каждого из вас, ужасно возмущает полный, полнейший срам, который мы только что видели на этой уважаемой сцене! Иначе это не назвать, даже солнцу хотелось отвернуться! – сказал Отец Народа, качнув головой в сторону солнца.
И солнце, радуясь, что его вновь отметили, улыбнулось во всю тысячу зубов.
– Это позор в любой день, но сегодня, на почитаемом празднике в честь нашей Независимости, – позор вдвойне. Это оскорбление меня и оскорбление Освободителей, а ведь многие из них, как нам всем известно, заплатили собственной драгоценной жизнью за свободу, которую только что попрали своей безобразной наготой эти бесстыжие самки, – сказал Старый Конь.