Надеюсь, что истории из моей жизни и то, чему они меня научили, будут способствовать раскрытию вашего потенциала. Кроме того, я хочу побудить вас пользоваться любыми возможностями: как теми, что предоставляет случай, так и теми, которые создаете вы сами.
Самое тяжелое из моих путешествий случилось в июле 2015 года. И дело не в том, что оно стало третьей поездкой в Японию менее чем за полгода. Как и не в том, что самолет яростно трясло в течение всего перелета из-за бушевавшего рядом тайфуна.
Нет, самым тяжелым его делало то, что в Киото я направлялся на поминальную службу по своему начальнику, учителю и другу – президенту и генеральному директору Nintendo Сатору Ивате.
Сложнее всего в течение перелета было осознать, что моего друга больше нет.
Подготовиться к подобному путешествию невозможно, разве что изучить протокол церемонии: как входить в зал для прощания, как захватывать пальцами щепотку благовонного порошка и как осенять им лоб. Без сомнения, за мною будут пристально наблюдать: вряд ли на службе окажется еще один чернокожий американец. Да и в качестве президента Nintendo of America (NOA)[1] я тоже всегда привлекал внимание.
В последний раз мы встречались с господином Иватой всего за несколько месяцев до того – в марте. Электронным письмом он попросил меня вернуться в Японию как раз в районе моего дня рождения. Это было странно, поскольку я посетил Японию в конце января: традиционный, совершаемый раз в два года недельный визит, во время которого руководство компании обсуждает деловые стратегии и будущие продукты. Столь быстрый вызов обратно – дело крайне необычное.
В ответ на вопрос о целях этой неожиданной поездки господин Ивата отделался общими фразами. Я попытался было объяснить, что она нарушает мои планы – провести день рождения со Стейси, моей женой, но он и слышать ничего не хотел, настаивая, чтобы мы встретились в Киото в конкретные три дня.
Странным выглядело и то, что господин Ивата попросил меня быть у него в офисе в половине девятого утра, за полчаса до начала рабочего дня. Такая ранняя встреча несколько затруднила мне попадание в центральную штаб-квартиру Nintendo Co., Ltd (NCL)[2]. В тот утренний час здание из стекла и бетона с отделанным мрамором вестибюлем казалось особенно холодным и стерильным. В Nintendo, как и в большинстве японских компаний, основная часть сотрудников имела жестко закрепленный распорядок дня. В здании подавались звуковые сигналы в начале работы, в начале и в конце перерыва на обед. Правда, сигнала об окончании рабочего дня я никогда не слышал: возможно, компания не верила, что нужно напоминать сотрудникам о необходимости расходиться по домам.